На вершине власти

– Действительно, нет, – согласился косметолог. – И знаете, почему?

Он повернулся к Сулеми.

– Усы. Важнейшая деталь, без которой нельзя.

– Посмотрим, – буркнул Сулеми.

Он извлек из кармана пластиковый пакет и вытряхнул на руку темную ленточку усов – из тех, что используют театральные гримеры, затем наклонился над Хомутовым, наклеил ее и отступил на шаг.

Воцарилась тишина. Было слышно, как за окном, во внутреннем дворе, кто-то из обслуги метет брусчатку.

– А теперь? – спросил косметолог у Сулеми.

Тот потрясенно молчал.

Хомутов не выдержал и подошел к зеркалу. Оттуда взглянул на него президент Фархад. Черные, с легким прищуром глаза, смоляные усы, скрывающие верхнюю губу…

– Похож, – смог наконец выговорить Сулеми.

Хомутов провел ладонью по лицу, у него было такое чувство, что на нем маска – потяни, и она сползет, открывая истинный облик. Но маску снять не удавалось, и тогда он сорвал усы – поспешно, словно боялся, что они пристанут намертво, и вдруг увидел себя прежним, только прищур глаз оставался президентский. Хомутов нервно рассмеялся и пробормотал:

– Ну, дела!

И его собеседников напряжение, похоже, отпустило, они вдруг шумно задвигались, врач сказал, переводя дух:

– Вылитый товарищ Фархад! Клянусь детьми! Да благословит Аллах президента страны.

– Сходство действительно большое, – подтвердил Сулеми. – Но усы придется отрастить.

– Нет! Это просто невозможно! – запротестовал было Хомутов. – Я уж лучше буду эти надевать.

– Не получится, – покачал головой Сулеми. – Все должно быть естественным. Никакого грима, никаких накладок.

Он повернулся к косметологу.

– Значит, вы считаете – дополнительное вмешательство не потребуется?

Тот пожал плечами.

– Мастерство в том и заключается, чтобы не переделывать однажды сделанную работу.

– Это ваше окончательное мнение? – допытывался Сулеми.

– Да, окончательное.

– Благодарю вас. Вы свободны.

– Я могу идти?

– Разумеется. Сейчас я распоряжусь, чтобы вас отвезли.

– О, это вовсе не обязательно.

– Нет-нет, так вы быстрее окажетесь дома. С моей стороны было бы просто недостойно отправить вас через весь город пешком.

Произнеся это, Сулеми подошел к Хомутову и поинтересовался, вглядываясь в его лицо:

– Ну, как вы себя чувствуете?

– Отлично. Я думал, все это гораздо сложнее.

Сулеми удовлетворенно кивнул.

– Что ж, отдыхайте пока. С завтрашнего дня приступим к занятиям.

– К занятиям? – удивился Хомутов.

– Внешнее сходство – лишь половина дела. Мимика, жесты, особенности речи – все это вам предстоит изучить. Впереди много работы.

Сулеми повернулся к врачу и сухо сказал:

– Идемте!

Они вышли в коридор, Сулеми запер за собой дверь.

– Еще раз напоминаю: ни одна душа не должна узнать о том, что вы здесь видели.

– О да, меня предупреждали, – поспешно согласился врач.

– Для семьи продумайте правдоподобную версию своего отсутствия.

– Правдоподобную версию? – озаботился косметолог. – Может быть, сказать, что у меня была крайне срочная работа?

– Не слишком убедительно, – заметил Сулеми. – Они наверняка обращались в Центр и знают, что вы отсутствовали несколько дней.

Тем временем они спустились вниз.

– Я могу сказать, что пришлось поехать к родителям.

– Ваши родители живут в другом городе?

– Да, в Кермеши.

Они шли по длинному коридору.

– А ваша жена могла за это время связаться с Кермеши?

– Вряд ли. Телефонной связи все еще нет, а почта работает сами знаете как.

Они спустились еще ниже. Кажется, это был цокольный этаж. Сулеми распахнул одну из дверей, слегка подтолкнул спутника:

– Сюда. Прошу вас.

Врач переступил порог и остановился, удивленный. Он ожидал увидеть подземный гараж, но здесь не было ничего – тесное помещение без окон и мебели, с тусклой пыльной лампочкой под потолком.

Он обернулся, чтобы спросить у Сулеми, что все это значит, но не успел, потому что Сулеми выстрелил ему в лицо, а когда косметолог упал, не приближаясь, нажал спуск еще дважды, после чего убрал пистолет в кобуру и вышел.

30

Утром Сулеми принес видеокассету.

– Будем кино смотреть, – сказал он. – Чрезвычайно увлекательное.

Это был документальный фильм о президенте Фархаде.

Хомутов видел таких не меньше десятка, их через определенные промежутки времени крутили по местному телевидению. Президент принимает военный парад. Вот он на трибуне, приветствует верные ему войска. А вот – встречает в аэропорту зарубежного гостя. Спокойная, полная достоинства, но вместе с тем и дружелюбная улыбка. Кадры сменяют друг друга на экране. Фархад в окружении крестьян. Фархад встречается с духовенством. Фархад за рычагами танка. Фархад в автомобиле. Звучит отменно поставленный баритон диктора, читающего раз и навсегда утвержденный текст. Хомутов не удержался, зевнул.

– Будьте внимательнее, – проговорил из-за спины Сулеми.

– Я видел это уже не одну сотню раз, – буркнул Хомутов.

– Видеть – этого мало. Вам необходимо усвоить жесты президента, улыбку, все те мелочи, которые присущи только товарищу Фархаду.

– Думаю, в этом нет ничего сложного. Отдать честь, рукой помахать – это я смогу.

– Что ж, попробуем.

Сулеми выключил видеомагнитофон, подошел к зеркалу.