На виражах судьбы

Итак, немного о себе. К концу 80-х мне было 35 лет, я имел степень кандидата технических наук, занимал должность начальника отдела в одном отраслевом НИИ, преподавал на кафедре на полставки и заканчивал докторскую диссертацию. В это время у нас в стране началось движение в сторону капитализма в форме кооперативов и центров научнотехнического творчества молодежи (НТТМ). Конечно, сразу же появились первые частные кафе и рестораны, но это все были крохи, главное, что через все эти «новообразования», в частности НТТМ, началось почти легальное «обналичивание» денег, которые раньше в наличном виде получить можно было лишь на зарплату. А тут, пожалуйста, часть денег, которые есть на твоей тематике, пропускаешь через «временный творческий коллектив» при каком-то НТТМ, перечисляешь им по договору деньги, а они за какой-то процент (доходило до 10–15) выплачивают тебе наличные по завершению работ. При этом работу выполнял твой же коллектив, но ты мог за счет такой схемы приплачивать своим сотрудникам очень существенные деньги, что помогало сохранять кадры. Более «серьезные» люди просто по липовым договорам обналичивали безналичные деньги для руководителей предприятий. По таким схемам возник первоначальный капитал многих сегодняшних олигархов и тех нуворишей, которые так олигархами и не стали, хотя в 90-е годы летали на своих самолетах на выходные в Европу. Но это, как говорится, естественный отбор.

Кипр, январь, 1991

Работаем мы так, помаленьку, но я вижу, куда все катится. Начинается приватизация. Ясное дело, что предприятия потихоньку перейдут к руководству, и тут мне ловить нечего. Финансирование нашей отрасли снижалось катастрофически, цены росли, и на зарплату людям жить было невозможно. Чтобы зарабатывать серьезные деньги, нужно было этим заниматься не факультативно, как я, а посвятить этому все свое время. Но как же моя любимая наука? Как же статьи, монографии, научные конференции, все то, чем я занимался почти 20 лет своей жизни?

Конечно, это было тяжелое для меня решение, тем более что защита моей докторской планировалась в течение года и все было, как говорится, на мази. Но год жизни терять на то, что вряд ли мне пригодится в дальнейшем, если я уйду в бизнес, было очень расточительно, и я решился. Быстро подготовил себе преемника, чтобы не бросать коллектив на произвол судьбы, и через месяц оказался на свободе. Конечно, я ушел не просто в никуда, – запасной аэродром был готов. Мой институтский приятель уже организовал свой коллектив при одной Ассоциации внешнеэкономической деятельности. Тогда 90 % всех бизнесменов хотели заниматься внешнеэкономической деятельностью: либо что-то продавать «туда», либо что-то покупать «оттуда», а чаще всего и то, и другое. Приходить нужно было с какой-то своей темой, чтобы кормить себя и давать что-то конторе. Я стал двигать тему «компьютерных классов» для центров обучения на предприятиях. Деньги-то у предприятий были, а у нас были разработки по таким классам. Короче говоря, заключили несколько договоров и стали потихоньку собирать эти самые классы. Не Бог весть, какой бизнес, но ведь ничего другого я делать не мог. И тут пришлось мне очень быстро познакомиться с другим аспектом предпринимательства.

Заключили мы договор с одним крупным химическим объединением с Украины. Все, как обычно, мы собираем «железо», а люди из их обучающего центра по трудовому договору с нами разрабатывают для нашего комплекса прикладное программное обеспечение. Оно, надо думать, уже давно разработано, но мы-то этого «не знаем»: получаем от них программы и платим за них деньги. Понятное дело, что это всегда являлось условием заключения договора, – «откат» в текущей терминологии. Не помню, почему, но мы что-то задержались со сроками, то ли мониторов не было, то ли еще что, но звонят хлопцы с Украины и говорят, что кто-то на них стукнул, и их начали трясти за обналичивание денег: деньги перечислили, а оборудования нет. Пришлось напрячься, и за пару недель мы им все отгрузили и акты приемки подписали, но процесс перешел уже в юридическую плоскость и не мог быть остановлен.