На войне и в плену. Воспоминания немецкого солдата. 1937—1950

И здесь нам неоценимую услугу оказало мое знание нескольких русских слов. Девушки не были местными, они пришли в деревню, надеясь на какое-то время там спрятаться, так как успели поработать на немецкую армию и теперь боялись, что русские солдаты обвинят их в «пособничестве врагу». А с такими было не принято церемониться, и, если их просто отправят в Сибирь, можно будет считать, что им повезло. Поэтому девушки были с нами очень дружелюбны. Они предупредили нас, что в деревне есть люди. Из местных остался только один старик, но во многих домах поселились такие же беженцы, как и они.

— А где мы можем достать еды? — спросил я.

Мы с Максом были голодны как волки. К тому же в лесу нас поджидали товарищи, которые надеялись, что мы добудем что-нибудь и для них.

— Вы как раз на ней стоите, — последовал ответ одной из наших новых знакомых.

Какое-то время я не понимал, что она имела в виду, но потом увидел под ногами дверцу в погреб. Я поднял ее и спустился вниз, а Макс страховал меня наверху на случай ловушки. Сначала я нашел несколько лепешек из хлеба и картофеля. Они были жесткими, как камень, и легли в наши желудки, как свинцовые плиты, но мы с Максом набросились на нехитрое угощение, как будто его только что испекли специально для нас. В углу погреба я нашел молоко и картошку. Мы выпили молоко и взяли с собой столько картошки, сколько смогли унести.

Перед уходом я попросил девушек не предавать нас, если кто-то будет их расспрашивать. Они с жаром пообещали не выдавать нас даже под пытками, а если нам придется снова прийти в тот дом, то они заранее подадут нам сигнал о том, что путь свободен. Мы договорились, что с трех до четырех часов одна из девушек будет стоять за домом так, чтобы мы могли видеть ее из нашего укрытия. Если на этом месте никого не будет, то мы будем знать об опасности.

Вернувшись в наш лесной лагерь, мы добавили свою картошку к тому, что удалось раздобыть другим «фуражирам». Сам генерал Дрешер подошел ко мне и заговорил со мной. Когда я рассказал ему нашу историю, он улыбнулся и поздравил нас.

— Когда вы снова отправитесь туда сегодня днем, — продолжал он, — возьмите с собой побольше людей и постарайтесь раздобыть что-нибудь особенное для вашего генерала. — Потом уже более серьезным тоном он добавил: — Не подвергайте себя ненужному риску, но помните, что мы особенно нуждаемся в двух вещах: во-первых, постарайтесь добыть как можно больше продуктов, а во-вторых, мне нужно знать, как называется это место, чтобы определить по карте, где мы находимся.

— Я приложу все силы, господин генерал, — ответил я. — Я сам отправлюсь впереди группы и буду следить, чтобы все было в порядке. А если меня поймают, то скажу, что потерял свою часть и иду один.

Генерал кивнул в знак согласия с улыбкой одобрения. Для всех нас он был олицетворением того, что мы представляем собой организованную силу. Большинство из нас не привыкло так тесно общаться с генералами, и все были приятно удивлены тем дружелюбием и готовностью поговорить с любым из нас в неофициальной обстановке и вместе с тем достоинством, с которым этот человек всегда держался. Уже одно его присутствие заставляло нас верить в свое спасение; с ним были связаны все наши надежды.

Около трех часов наша группа в составе шести человек стала ползком пробираться к деревне. Потом все залегли в ожидании сигнала. Как мы и надеялись, мы его получили: одна из девушек появилась за первым домом и застыла там, задрав голову вверх, словно изучала жизнь птиц. Не доверяя ей до конца, я отполз в сторону и появился с противоположной стороны, оставив моих пятерых товарищей ждать. Я смело шел по улице деревни, но внутренне был готов к любым неожиданностям. Потом, так никого и не встретив, я подошел к девушке, которая сказала мне, что большинство случайных обитателей деревни уже отправились дальше и теперь по соседству не было ни одного человека.

Не мешкая, я позвал своих товарищей, и мы принялись тщательно обшаривать все вокруг, забирая все то, что могло нам пригодиться. Нам удалось собрать два полных бидона с молоком, три мешка картошки, несколько картофельных лепешек (зачерствелых и очень подозрительного цвета, но все же мы решили, что они годятся в пищу), лук. Когда мы уже собирались уходить, я вдруг услышал знакомое кудахтанье. Оглянувшись, я с удовольствием увидел трех куриц, которых жители чудом не забрали с собой, и теперь это была наша законная добыча. Мы быстро поймали кур и свернули им шеи.

Когда я повернулся, чтобы бросить последний взгляд на оставшиеся позади дома, у стены одного из них я увидел старую женщину, которая грелась на солнце. Это напомнило мне, что я не выполнил приказ генерала узнать название деревни. Я спрашивал об этом девушек, но они не могли мне помочь. Тогда я направился назад и подошел к женщине, которая сначала была так напугана, что не могла говорить. Потом она несколько раз повторила, что никому не причинила вреда, что я должен уйти и дать ей спокойно умереть. Наконец, мне удалось узнать у нее, где мы находимся, и я поспешил присоединиться к своим товарищам.