На войне и в тылу - по-фронтовому

В письме матери героя Л. Т. Космодемьянской командир полка писал: «Вы отдали Родине самое дорогое, что имели, — своих детей. Война и смерть — неотделимы, но тем тяжелее переносить каждую смерть накануне нашей Победы».

…Я очень обрадовался, увидев идущего по лесу Дмитрия Карпету — того самого танкиста, которого встретил во время штурма форта. На его груди был орден Красной Звезды. Он шел по лесу, гордо неся свое крупное, могучее тело, улыбаясь, возбужденный свершившейся радостью.

— Сержант! — окликнул я Карпету.

— Слушаю, товарищ капитан… Здравия желаю! Я вас сразу признал.

— Поздравляю с наградой. Читал о вас в армейской газете. Знай наших, магнитогорцев!

Карпета обрадовался:

— И вы из Магнитки?

— Оттуда… Садитесь, сержант.

Мы сидели на поваленной, истерзанной осколками и пулями сосне и беседовали. Карпета рассказывал о своей нелегкой, несмотря на молодые годы, жизни. Приехал с отцом в Магнитогорск из Кустанайской области, поступил в 13-е ремесленное училище, а в сорок втором — в доменный цех. И тут все как-то пошло у Димы «наперекосяк». Затем — фронт.

— О войне грустно рассказывать, товарищ капитан. И больно… — сержант глубоко вздохнул, помолчал. — Про войну что сказать? Вы ее и сами хорошо знаете. Тут надо или очень долго или совсем коротко. Воевал в Польше, потом здесь, в Восточной Пруссии. Изменила меня война, всю душу перевернула. Здесь понял главное: для чего стоит жить и что такое настоящая жизнь. Увидел и дружбу настоящую… — Потом добавил доверительно: — Я, товарищ капитан, вот о чем думаю: как там наши, в тылу? Туго им, ох, туго! Магнитка броню катает — надо же! Танки кто нам дает? Рабочий класс. Воюю и помню, кто нам победу обеспечивает. Эх, жаль — времени в обрез, договорить некогда! Ну, ладно, живы будем — договорим, товарищ капитан.

Договорили мы с Дмитрием Ивановичем Карпетой ровно через тридцать лет. В начале апреля 1975 года я был в Магнитогорске, созвонился с ним и приехал к нему на квартиру.

Карпета открыт и приветлив, радушен. Ему — пятьдесят, но мне кажется, что передо мной все тот же могучий парень на танке у форта № 5а в Кенигсберге.

Карпета рассказывает, что было дальше. После окончания войны вернулся в Магнитогорск, пошел работать в доменный цех — начал с четвертого горнового.

— И знаете, повезло мне, страшно повезло, — говорит Карпета. — Мастером на доменной печи, где я работал, был Николай Ильич Савичев. Знали его, наверное. Он в этих местах родился, вырос, стал известным человеком, Героем. Первый магнитогорский чугун выдавал. Маленький, сухонький, со спины посмотришь — мальчишка. А сколько в человеке этом было силы, выдержки! Сколько доброты и терпения! Из-за этой доброты и терпения я к нему привязался. А может, потому, что и он, Савичев, фронтовиком был, примерно по тем же дорогам прошел, что и я. Полюбил я его. Савичевскую школу прошел. Так что по всем приметам я в счастливой сорочке родился. И на войне не сгинул, и сейчас не в хвосте плетусь.

Карпета работал тогда мастером, был парторгом бригады. Заговорили о том, как идут дела в цехе.

— Гордые у нас дела: обязательства свои перевыполняем, настроение хорошее. — Карпета помолчал, походил по комнате. — Все, о чем тогда мечтали, — все сбылось. Но есть у нас, пришедших с войны, долг живых. Долг перед павшими. Нам нельзя успокаиваться. Немало такого, с чем совесть мириться не может. Еще очень многое сделать надо — для страны, для народа. Вот я и говорю: долг живых…

Простившись с Карпетой, я шел по залитому вечерними огнями проспекту Металлургов. Вдали, за заводским прудом, угадывались очертания домен, заводских корпусов. Шел и думал о словах Карпеты: долг живых! До чего просто и точно сказано. Ведь есть же у всех нас долг перед людьми, не услышавшими салюта Победы.

В. В. Ясиновский СВЯТАЯ ЯРОСТЬ

Виктор Васильевич Ясиновский, окончив в 1943 году Орловское бронетанковое училище, был направлен в Челябинскую танковую бригаду Уральского добровольческого танкового корпуса. Командовал танковым взводом, танковой ротой. Дошел до Берлина.

За мужество и отвагу, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, награжден орденами Красного Знамени, Александра Невского, Красной Звезды, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» и другими, в том числе чехословацкой «За храбрость», польской «За Одре-Нейсе-Балтик» и ГДР «За содружество».