На войне как на войне

— Следующий залп наверняка будет наш, — сказал Щербак. — Возьмет в вилку и прихлопнет.

Домешек вздохнул:

— На войне как на войне.

Малешкин приказал наводчику достать из машины оружие с гранатами. Домешек через люк механика-водителя проник в самоходку и подал Бянкину три автомата. Щербак посмотрел на свой автомат и свистнул. Патронный диск насквозь пробило осколком.

— Посмотрели бы вы, что в машине творится! По радиостанции словно из дробовика шарнули. Гильзы снарядов порвало осколками, порох из них торчит, как солома. Хорошо, что они еще не сдетонировали, — сообщил Домешек.

— Это еще неизвестно, что хорошо, а что плохо, — философски заметил ефрейтор Бянкин.

— Гришке очень хотелось, чтобы они сдетонировали.

Щербак хмуро посмотрел на командира и буркнул:

— Ничего я не хотел.

Приполз с автоматом Громыхало. На вопрос Сани, где немцы, Громыхало ответил, что он на них не смотрел, так как все время автомат искал.

— Я его там шукал, а он здесь, около машины валялся, — хвастливо заявил Громыхало.

Заняли круговую оборону. С правой стороны гусеницы сел с автоматом Бянкин, с левой — Домешек. Сзади под трансмиссией посадили Щербака с гранатами, впереди лег сам Малешкин с Громыхалой.

Стало сравнительно тихо. Где-то далеко гудели моторы, да изредка постреливали танки.

— А двух мы прихлопнули, лейтенант, — сказал Громыхало.

— Кого «двух»? — переспросил Саня.

— Два фашистских танка.

— Ври больше.

— Вот те хрест, товарищ лейтенант, — и Громыхало перекрестился. — Как вы зачали палить, я спрыгнул с машины и спрятался за угол. Гляжу, из первого танка выскочил один и побежал. А из хаты, у которой те мочились, ты знаешь, сколько выбежало фрицев? Тьма-тьмущая. Потом вы по другому стали стрелять. Из него тоже запрыгали фрицы. А потом меня чуть стеной не завалило. Если б не заехали в дом, знаешь, лейтенант, сколько бы вы танков настреляли! Они стали из-за каждой хаты выползать.

— Заливаешь ты, Громыхало, — сказал Домешек.

— А что мне заливать? — Громыхало обиделся и застрочил из автомата.

— Ты чего делаешь, сморчок сопливый? — заревел Щербак. — Хочешь, чтобы нас фрицы обнаружили!

— Ничего я не хочу, я просто автомат проверял, — сказал Громыхало и вдруг закричал, — Ура! Наши танки идут!

Малешкин с Громыхалой выскочили из-под машины, запрыгали, как дикари, размахивая автоматами.

Подошла тридцатьчетверка, из люка высунулся танкист и удивленно посмотрел на бесновавшихся самоходчиков.

— Вы что, пьяные? — спросил он.

— От радости пьяные! — закричал Домешек.

— Это ваша самоходка? — спросил танкист.

— Наша.

— А мы по ней стреляли. Думали, что это «тигр» на себе крышу таскает.

Тридцатьчетверка затарахтела и, обдав Саню вонючим дымом, поехала дальше.

— А что же нам-то теперь делать? — спросил Саня и вздохнул.

— Щербак, попробуй мотор, авось заведется, — сказал Домешек.

К неописуемой радости младшего лейтенанта Малешкина, кроме радиостанции и снарядов, больше ничего не пострадало. Снаряд угодил в башню, пробил броню и застрял под пушкой в боеукладке.

Сбросили с машины остатки крыши, покалеченные снаряды, дыру в башне заткнули тряпкой, и самоходка тронулась.

Проехав метров пятьдесят, Саня увидел площадь села, а на ней два подбитых «тигра». Около них стояли наши самоходки с танками, бегали солдаты.

«Мои „тигры“! Я их подбил!» На Малешкина волной нахлынула радость, выдавила слезу, он смахнул ее рукой и закричал:

— Давай, Гришка, прямо туда!

У первого «тигра» он увидел полковника Дея с комбатом. Саня спрыгнул с машины и, не зная, что поддерживать, то ли колотившую по ногам сумку, то ли собственное сердце, которое тоже колотилось, побежал. Метров за десять он перешел на шаг и, подойдя к командиру полка, щелкнул каблуками:

— Товарищ полковник, экипаж гвардии младшего лейтенанта Малешкина в бою за село Антополь-Боярка подбил два фашистских танка. В мою машину было одно попадание. — Саня запнулся, посмотрел на Дея.

Тот стоял перед ним чуть ссутулившись и внимательно слушал.

— Пострадала радиостанция и часть снарядов. Экипаж жив и здоров. Машина готова к бою, — четко доложил Саня.

Дей улыбнулся и поправил на голове Малешкина шапку.

— А чем ты докажешь, Малешкин, что вы подбили? Может, это сделали мои орлы? — спросил Дей.

— Нет, товарищ полковник. Мой экипаж подбил, — категорически заявил Саня и посмотрел на «тигра». Сбоку в башне зиял пролом. Саня протянул руку: — Посмотрите, товарищ полковник, чей здесь снаряд сработал? Наш, самоходовский. От ваших снарядов разве такая дыра? Во какая! — И Саня показал руками, какую дыру в его самоходке просверлили танкисты. — Не верите, товарищ полковник? Сходите посмотрите, — простодушно предложил Малешкин.

Дей поморщился. Смотреть на работу своих орлов ему, видимо, не очень-то хотелось.

— А почему вы, Малешкин, в село впереди машины бежали? — ехидно спросил полковник.

Саня не знал, что отвечать. Сказать правду — значит, с головой выдать Щербака.

Дей в ожидании ответа с любопытством разглядывал Малешкина.

Саня поднял на полковника глаза и виновато улыбнулся:

— Очень замерз, товарищ полковник, вот и побежал, чтоб согреться.