На войне как на войне

Действительно, против этого факта переть было некуда. Радио он любил и частенько часа по два гонял рацию, хотя знал, что от этого аккумуляторы разряжаются. Саня с тоской посмотрел в глаза механика-водителя. Они от гнева округлились и пожелтели, стали как медные пуговицы.

– Давай еще попробуй, Гриша, – попросил Саня.

Щербак попробовал, и металлический пронзительный звон ударил Малешкина по ушам. Однако мотор не завелся.

– Эх ты, механик-водитель, – простонал Саня.

– Садитесь сами и заводите, – огрызнулся оскорбленный механик-водитель.

Ах, если б Саня умел! Разве бы он не завел? Но Саня не знал мотора и не умел его заводить, в боевой машине за рычагами сидел всего два раза в училище на танкодроме, а то все время упражнялся на учебных да на макетах. Попав на фронт, он целиком доверился механику-водителю. Как в эту минуту он жалел, что так бесшабашно относился к технике! «Выйдем на формировку – не отойду от машины, изучу ее до винтика и научусь водить». Дав себе такой обет, Саня попросил Щербака попробовать в последний раз.

Попробовали, и ничего не вышло. Подошел ефрейтор Бянкин. – Лейтенант, может, воздух попал в систему? – А может, и в самом деле! – Саня ухватился за этот «воздух», как утопающий за бревно, и крикнул наводчику, чтобы тот спустил из топливной системы воздух.

Домешек давно успел все приготовить к маршу. Закрепил пушку, чтоб она не болталась, на казенник натянул чехлы, поудобней приспособил сиденье. И теперь, наблюдая, как Щербак мучается с мотором, злорадно думал: «Так ему и надо». Он не любил Щербака за трусость, лень и наплевательское отношение к машине и твердо был уверен, что это для них когда-нибудь кончится очень печально. Всегда веселый, неунывающий, Мишка Домешек в последние дни скис и почти перестал рассказывать свои анекдоты.

– Мишка, выпусти из системы воздух! Там есть краник, поверни вправо! – кричал младший лейтенант Малешкин. Сам он толком не знал, где этот краник находится, но знал, что он есть и что повернуть его надо вправо.

Наводчик же отлично знал этот краник, и поворачивать его ему приходилось тысячу раз еще до младшего лейтенанта Малешкина. Домешек полтора года сидел в танке. Когда после госпиталя его направили в самоходную артиллерию, он несказанно обрадовался, что наконец-то избавился от «братской могилы четырех» – так называли танкисты свою машину. Но когда его посадили в самоходку, которая почти не отличалась от танка, Домешек, горько усмехнувшись, сказал: «Нельзя желать того, чего не знаешь… На войне как на войне».

Наводчик повернул краник, спустил на днище машины сто граммов газойля. Щербак нажал кнопку стартера, он дзинькнул, и мотор завелся с таким остервенелым хлопаньем, что у Сани чуть не лопнули барабанные перепонки.

Щербак со страшным скрежетом воткнул первую скорость и дал такой газ, что машина пробкой вылетела из ямы. Саня едва успел отскочить в сторону, а Домешек, проклиная дурака водителя, завалился на снаряды.

Малешкин пятился перед самоходкой, показывая Щербаку то на одну, то на другую гусеницу. Спиной дошел он до канавы на окраине леса, перепрыгнул ее и стал обеими руками махать водителю, что означало: «Давай смело вперед, через канаву». Но самоходка стояла перед канавой, а Щербак ожесточенно ругался. Саня бросился к машине.

– Опять? Что?

– Лопнула тяга левого фрикциона.

– Почему же она лопнула? – со слезами на глазах спросил Саня.

– Лопнула, и всё, – ответил Щербак.

– Ну и гад же ты, Гришка! Мерзавец, – сказал Домешек. – «У меня все готово»… Подлец!

Подошел Бянкин и, узнав, в чем дело, мрачно засопел.

– Слушай, Щербак, а ведь ты доиграешься.

– Я виноват, что она лопнула?! – истошно заорал водитель.

– А кто ж? Конечно, ты, – поддержал ефрейтора Домешек. – Ладно, лейтенант. Если что, мы скажем, какой он механик-водитель и как он к машине относится.

– Факт, командир здесь ни при чем, – добавил Осип Бянкин. – А перед наступлением за такие штучки… – И ефрейтор выразительно щелкнул языком.

У Щербака испуганно забегали глаза.

– Вы что, ребята, с ума сошли? Думаете, я ее нарочно сломал? Ей-богу, она сама сломалась!

– Почему же ты перед выездом не проверил, а доложил лейтенанту: «Все готово»? – спросил Домешек.

– Да, почему ты доложил: «Все готово»? – повторил Саня.

– Ну что вы на меня все навалились? Подумаешь, тяга! Да я ее сейчас, в одну минуту… Одну минуту, и поедем, товарищ лейтенант. – Щербак выскочил из машины, забегал вокруг нее, с грохотом открывая ящики с инструментом, бросился назад, к яме, где раньше стояла самоходка, и вернулся с толстым концом проволоки.

Щелкая по сапогам прутиком, короткими, отрывистыми шажками к машине подошел капитан Сергачев.

– Опять у Малешкина не слава богу, – усмехнулся комбат.