На волне космоса (сборник)

Экран светился, и на нем появились слова: «Сегодня по арифметике мы будем проходить сложение правильных дробей. Пожалуйста, опусти в щель вчерашнее домашнее задание».

Марджи со вздохом повиновалась. Она думала о старых школах, которые были в те времена, когда дедушкин дедушка был маленьким мальчиком. Все дети со всей округи кричали и смеялись на школьном дворе, вместе сидели в классах, а в конце дня вместе отправлялись домой. Они все учили одно и то же и могли помогать друг другу делать домашние задания и говорить о них.

И учителя были людьми…

Механический учитель писал на экране: «Когда мы складываем дроби 1/2 и 1/4…»

Марджи думала о том, как, должно быть, дети любили тогда школу. Она думала о том, как им было весело.

Секрет долголетия

Высокий вкус, художественное чутье, чувство меры… Этих слов, уместных в аннотации или в хвалебной рецензии, все же недостаточно, чтобы понять, почему сборник, увидевший свет в 1964 году, и сегодня радует новизной, кажется свежим, ярким, нестареющим. Я брал его в библиотеке, перечитывал несколько раз, и теперь, спустя годы, накануне переиздания, мне захотелось понять, в чем секрет силы этой антологии. Можно объяснить, конечно, настоящая фантастика (как и вообще настоящая литература, к которой она принадлежит целиком и полностью) не увядает. Но что такое настоящая фантастика?

Осмелюсь сделать парадоксальный вывод (он обязательно подвергнется критике со стороны заядлых читателей и со стороны литературоведов): хорошая фантастика, как правило, та, где речь идет вовсе не о фантастике.

Ведь вот в рассказе Р. Брэдбери «Ржавчина» — разве нам так уж интересно само изобретение, превращающее стратегический металл в ржавчину? Разве нам важна химия или физика этого процесса? Или рассказ сильно проиграет, если Холлис будет превращать металл в труху мановением волшебной палочки, а то и просто дуновением? Мы всецело на стороне главного героя, потому что он хочет мира, — нас роднит с ним страстное желание выжить на этой нашпигованной оружием планете. Но, вместе с Рэем Брэдбери, мы также понимаем, что есть немало людей на Земле, которые не разделяют с нами этого страстного желания, которым выгодно разделение планеты на враждующие лагеря, которые мечтают сохранить силу любой ценой. И для этих людей конструкционная сторона военной техники непринципиальна — при определенных условиях сгодится и «старое доброе дерево», тривиальная ножка стула. Существование таких людей — никакая не фантастика, а тревожная реальность, и мы должны отдавать себе отчет, что на многострадальной планете прольется еще изрядно крови, прежде чем человечество навсегда откажется от практики решения различных проблем с позиции силы. Однако новое мышление настойчиво пробивает себе дорогу, и в том, что оно завоевывает все больше умов, немалая заслуга хороших писателей, выступающих против войны и милитаризма, таких, как Р. Брэдбери, Р. Шекли («Мятеж шлюпки»), К. Борунь («Фантом»).

Суть рассказа «Око за око?» ничуть не пострадает, если мы мысленно заменим место действия. Пусть не Марс, пусть иная планета, пусть заброшенный уголок Земли — перемена театральных декораций, не более того. А вот взаимоотношения различных рас, заряд боли, накопленный попираемыми и униженными, и перерождение этой боли в сострадание — такое содержание вечно. Казалось бы, очевидная истина, но — увы! — жизнь показывает, что ее надо повторять снова и снова: мы выживем только при условии полного и абсолютного равноправия всех национальностей, населяющих Землю; любые проявления национализма, расизма, шовинизма, возвышение одних народностей за счет унижения других — нетерпимы!

То же можно сказать и о рассказе «Все лето в один день». Положа руку на сердце спросим себя: смирились бы мы, если бы действие его происходило не на Венере (тем более что на Венере, как мы теперь хорошо знаем, условия совсем, совсем иные)? Да, конечно! При чем тут Венера, если дело касается столь печальных и болезненных вещей, как детская жестокость? Условия другой планеты играют лишь роль увеличительного стекла, сильной линзы, однако предмет рассмотрения конечно же наш, земной, порожденный прошлым и настоящим, но никак не будущим.

Было бы очень обидно, если бы в новелле «Ревун» любители сенсаций увидели только лишь намек на существование в глубинах океана неизвестных науке монстров, а защитники Несси — прямое подтверждение того, что в водах озера Лох-Несс водятся плезиозавры. «Ревун» — это об одиночестве, о страшном человеческом одиночестве, о желании принять за друга даже мертвый камень, даже бездушный красно-белый огонь, даже бессмысленный крик в ночи; и еще — о предательстве. «Всегда кто-нибудь любит сильнее, чем любят его. И наступает час, когда тебе хочется уничтожить то, что ты любишь, чтобы оно тебя больше не мучило». Жутко и горько. Но что здесь фантастического?