На восьми фронтах

Но в каком бы секрете ни готовилось наше наступление, корреспонденты по многим признакам догадывались о скором его начале. О приближении больших событий говорил хотя бы приезд из Москвы и с других фронтов корреспондентов и писателей, так сказать, большого калибра. "Правда" к находящимся уже у нас Мержанову и Макаренко прислала Всеволода Вишневского, Бориса Горбатова, Василия Величко и Ивана Золина. "Известия" вообще сменили весь состав своих представителей, командировав на фронт Леонида Кудреватых, который по праву считался лучшим военным корреспондентом газеты, а также писателей Всеволода Иванова и Льва Славина. Возглавил всю эту группу начальник военного отдела газеты полковник Баканов. "Красная звезда" к четырем постоянным своим корреспондентам прибавила еще Саянова, Габриловича, Гроссмана, историка Ерусалимского. Позже, уже в Берлине, к нам присоединятся Константин Симонов и Александр Кривицкий.

А ТАСС? А радио? А кинохроника? А Совинформбюро? А другие газеты? Все прислали на 1-й Белорусский свои лучшие творческие силы. Ждали, гадали о сроках начала того, последнего, решающего. Но пока лишь гадали...

* * *

Наконец 14 апреля вечером член Военного совета фронта намекнул корреспондентам, что хорошо было бы завтра всем им отправиться в войска за Одер. Предстоят интересные события. "Но,- попросил генерал К. Ф. Телегин,думаю, что не следует всем собираться в одной армии. Все объединения будут решать важные задачи, и в каждом, я уверяю, появятся новые герои".

Посовещались и быстро пришли к единодушному соглашению. Мы с Высокоостровским, Капустянским и правдистами Вишневским, Золиным и Кисловым едем в 8-ю гвардейскую и 5-ю ударную армии. Остальные - в другие объединения фронта.

Еще затемно переправились по понтонному мосту через Одер. Не успели отъехать и пятисот метров, как на середине реки, несколько левее моста, с небывалой силой грохнуло. В яркой вспышке взрыва мы увидели фонтан воды, поднявшийся на высоту не менее трехэтажного дома. А волны, перекатившись через мост, едва не достигли дороги, по которой шли наши машины.

Поспешно свернули к лесу и укрылись под кронами деревьев.

- Самолет-снаряд,- сказал Вишневский. - Оружие, которым гитлеровцы несколько месяцев бомбардировали Лондон.

- Уже восемнадцатый за последние трое суток,- раздался чей-то голос из темноты. Говорил майор, подошедший к нам.-Два раза эти фашистские снаряды разрушали переправу,- продолжал он.- Вчера зенитчики один сумели сбить. Два других не разорвались, зарылись глубоко в землю.

Мы знали, что в последние дни враг применил и еще одну грозную новинку истребитель с реактивным двигателем.

- Это агония,- сказал Вишневский.- Последнее издыхание смертельно раненного зверя...

С обеих сторон дороги, укрытые лесом, стояли танки. Под зелеными маскировочными сетями расположились батареи гаубиц. А там и здесь на расстеленных на молодой траве плащ-палатках сидели и лежали бойцы и командиры. Откуда-то из глубины леса слышалась мелодия песни-вальса "В лесу прифронтовом". Да, не может русская душа без песни!

И везде щели, ходы сообщения, паутина телефонных и телеграфных проводов. Тесно, очень тесно было на плацдарме за Одером. Ведь здесь сосредоточились, готовые к удару, пять общевойсковых армий, танки, три артиллерийских корпуса прорыва, тысячи "катюш", сотни специальных подразделений. Да еще передовые склады с боеприпасами, продовольствием, горючим.

Километра за полтора от НП командующего 8-й гвардейской армией генерал-полковника В. И. Чуйкова наши машины остановили и сказали, что дальше надо идти пешком. Что ж, пешком так пешком.

В просторном блиндаже командарма были член Военного совета и командующий артиллерией армии. В. И. Чуйков, увидев Вишневского, отложил бумаги и первым пошел ему навстречу. Крепко пожал нашему коллеге руку, сказал:

- Вовремя приехали. Мы еще не завтракали. Прошу всех в соседний блиндаж. Там у нас столовая.

Но перед тем как уйти в столовую, Чуйков взял со стола какую-то бумагу и протянул Вишневскому.

- Полюбуйтесь, воззвание Гитлера к войскам, с которым он обратился к ним четырнадцатого апреля.

Вишневский взял воззвание, начал вслух читать его. В нем, имея в виду предстоящее наступление Красной Армии, говорилось:

"Мы предвидели этот удар и противопоставили ему сильный фронт. Противника встречает колоссальная сила артиллерии. Наши потери в пехоте пополняются бесчисленным количеством новых соединений, сводных формирований и частями фольксштурма, которые укрепляют фронт. Берлин останется немецким..."

- А вот листовка, сброшенная сегодня.

Вражеская листовка была непривычно короткой: "Вы нас под Москвой, мы вас под Берлином".

Что ж, посмотрим...

Мы с Высокоостровским торопились в одну артиллерийскую бригаду, в которой нам посоветовал побывать генерал-полковник В. И. Казаков. Поэтому, извинившись перед В. И. Чуйковым и отказавшись от завтрака, мы собрались уехать. Но я все-таки успел напомнить генерал-полковнику о нашей встрече и разговоре под Люблином.

Там командарм высказал тогда опасение, как бы его армию не сняли с берлинского направления.