На восток и обратно, если повезёт... (СИ)

Почему? Матай иронично усмехнулся. Очень просто. Легенда о новом герое в оазисе Дунхуан уже разлетелась во все стороны. И найдётся достаточно непоседливых идиотов-силачей, которые захотят подойти, посмотреть и проверить, таков ли наш герой-богатырь, как гласит новая легенда. Скука вояк – страшная сила! В общем, Матаю удалось испортить парням настроение надолго. Чуть позже Вогазу пришлось долго утихомиривать расстроенного Бахара, который как всегда всё принял глубоко в сердце. Обиделся парень…. Снова пришлось занудно объяснять напарнику, причём, не в первый и, увы, не в последний раз, почему нельзя меряться силами не вообще, а на службе…. Где Вогаз провинился перед небесами и предками, заработав такое поручение? Лучшее лекарство от «несправедливости судьбы» нашлось неожиданно просто – тренировать мастерство Бахара во владении новой чудо-палицей. Но очень скоро Вогаз пожалел об этой своей находке….

Молодого напарника «кашей не корми» - дай возможность поупражняться. Соперником в бою на дубинах он был сильным и опасным, и практически непобедимым для Вогаза. Клинки и кинжалы он откладывал во вторую очередь своего ратного умения. Другие стражники «как бы избегали» упражняться с ним в учебных поединках, мотивируя свою предрасположенность к тому или иному оружию. Как Вогаз, например, предпочитал сначала лук и стрелы, только потом клинок, копье, кинжал или пчак. Дубинки и палицы у него находились как бы на последних местах предпочтения. Тяжелы. Ему же нравилась легкость, потому что дольше сохраняешь силы: ткнуть точно клинком или немного, где надо, резануть. У Бахара же было по-другому: для него тяжесть дубины или палицы собирали всё его внимание бойца на поединке сразу и уже, а в зависимости от характера схватки и мастерства противника, он распределял свою силу и выносливость – или надолго, или мгновенно выкладывался. Всегда любил в начале «поиграть»…. Ну и себя показать…. Они много спорили о тонкостях мастерства воина ещё в начале совместной службы. Вогаз тут не уступал ещё и потому, чтобы напарник сам находил собственные доводы выбора того или иного предпочтения («чтобы думал») и его подтверждение в жизни, набирался опыта и мастерства. Его самого так воспитывали.

Матай, как их наставник, был недоволен точками зрения обоих. Считал, что схватка или битва страшны неожиданностями, потому надо мастерски владеть всем, что есть под рукой. Понимая, что это сложно «выращивать» во время службы и не с детства, он всё же стремился к этому сам и подопечных терпеливо натаскивал, нагружая дополнительными занятиями, тренировками и работами. Самар десятника всегда поддерживал, от себя добавляя регулярное обучение действовать в группе и по команде. Кроме того, оба командира любили внезапные проверки. В этом отряде молодым воякам приходилось всегда быть начеку…. Однако, если Матай стыдил или «поднимал на смех», то Самар безжалостно наказывал, хотя и иногда объяснял почему. Невзирая на все трудности службы в знаменитом отряде, Вогаз был очень доволен, что имеет таких наставников и напарников.

Только выбивало из колеи другое, не меньшее…. Красивая птичка на ветке кустарника, шелест песка под ветром в барканах или листьев в лесу, бесподобные звезды ночью, восхитительные рассветы или закаты. И многое другое в дикой природе…. Это, разумеется, не делало его понятным Матаю, Бахару. И другим, кто замечал. Самар хмурился и считал Вогаза не совсем надёжным и адекватным. Однако пока мирился. Раздвоенность погружала парня в грусть, доказывать что-либо и кому-либо он не собирался, а старательность и послушание не уменьшали подозрительности наставников. Спасало собственное утверждение, что любое дело, если взялся, должно быть сделано. И не любой ценой или как попало, а правильно. Потому пришлось терпеть удаль Бахара. Хвала предкам, подсказали Вогазу обтесать старую булаву напарника, чтобы была не хорошим «куском бревна», а более–менее удобной дубиной. И прослужила подольше в «рождении силы новенькой чудо-палицы». Перед очередной тренировкой Вогаз обязательно натягивал тёплую куртку из толстого войлока, одеваемую в холода. Дополнительно подкладывал вовнутрь на плечи тряпки, обматывал ладони и запястья толстыми полосками от накидки. Хотя и от ударов новой палицей это защищало слабо, как и щиты стражников. Свой щит Вогаз потерял сразу. После разбитого третьего Бахару пришлось изобретать вместе с Вогазом защиту из всего, что только можно было раздобыть в караване и в окрестностях.

Кстати, на первом же большом рынке в оазисе Аньси, возле «Яшмовых Ворот» в Поднебесную, Бахар, по совету непонятно кого (так и не признался потом), не пожадничал - купил немаленького бычка. И «втихаря», когда Вогаз был чем-то занят на стоянке, проломил животному голову - «чтобы прочувствовать силу ударов новой палицей для предстоящих схваток и битв…». Вогаз расстроился. Напарник же сам приготовил из мяса кучу всяких вкусных блюд для товарищей по отряду и про запас. Такое угощение неплохо «подкрепило» новую легенду стражниками отряда.