На восток

— Я люблю тебя, Кэт, — вдруг сказал я, застав врасплох самого себя. Я не хотел признаваться в любви прямо посреди загаженного тротуара. — Просто знай, что я всё ещё тебя люблю. И всё, что я делал с тех пор, как ты вернулась в мою жизнь, было из-за любви к тебе. — Я сократил расстояние между нами, желая схватить её и целовать до тех пор, пока она этого не поймёт. — Если ты не видишь этого, то, значит, специально не обращаешь на это внимание.

Уставившись на землю, она тяжело вздохнула, при этом покачивая туфлями в руках.

— Я знаю, что ты ещё любишь меня. И мне бы очень хотелось вернуться к тому, что между нами было, — произнесла Кэт, наконец подняв голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Тогда в чём проблема?

— Я не доверяю тебе, Люк, — призналась она. — И не верю, что ты больше не причинишь мне боль.

9

КЭТ

После той ужасной ночи я старалась держаться от Люка подальше. Закупив еду в соседнем супермаркете, я ела её в своей квартире, а ещё запаслась водой, оставив бутылки в своей комнате. Я держалась на своей стороне квартиры и даже купила шторы с карнизом, чтобы повесить их перед стеклянной дверью. Да, это было бессердечно, но я не могла видеть Люка день за днём, зная, что причинила ему боль. У меня хватало проблем в институте, чтобы беспокоиться ещё и о нём. Тем не менее, это не мешало мне иногда украдкой заглядывать за шторы в надежде увидеть его, проходящего мимо. Наконец, на четвёртый день моя совесть меня одолела. Я вышла во внутренний дворик и заглянула к нему в квартиру. Я толкнула дверь, обнаружив её незапертой, как он и говорил, и вошла внутрь.

— Ты дома?

Когда ответа не последовало, я направилась в единственную комнату, которую ещё не видела. Постучала в дверь, затем приоткрыла её, чтобы заглянуть внутрь. Не знаю, что ожидала увидеть, но чёрные стены, чёрная мебель и большие чёрно-белые рисунки на стенах застали меня врасплох. Постельное белье было белоснежное с чёрной окантовкой. Вся комната была тёмной, утончённой и совершенно мужской.

— Что ты делаешь?

Я развернулась, на моём лице ясно читалось замешательство.

— Искала тебя, — объяснила я, закрывая дверь.

— Если ты хотела попасть в мою спальню, то нужно было всего лишь попросить, — сказал Люк. Несмотря на игривые слова, его лицо оставалось суровым. Сняв пиджак, он положил его на спинку дивана, а затем начал закатывать рукава. Я восхищалась его красотой, загипнотизировано наблюдая за тем, как он расстёгивает верхнюю пуговицу на воротнике.

— Ну? — спросил он холодно.

Я никогда не видела его таким. И как бы сильно мне не нравилось, что Люк злится на меня, маленькая часть меня считала его устрашающий вид сексуальным. Это дерьмово, я знаю.

— Кэт.

Я моргнула, разгоняя туман желания в своей голове. Вытянув из кармана белый квадратик ткани и взмахнув им, я слегка улыбнулась.

— Я пришла с миром.

Он облокотился на спинку дивана и скрестил руки на груди.

— Неужели?

Моё сердце колотилось, а затылок онемел, когда я открыла рот.

— Я не сильна в извинениях… — начала я, перебирая ткань между пальцами.

— Угу. Продолжай.

Сукин сын, он этим наслаждался! Я поменяла позу, выпрямив спину.

— Я не жалею, что сказала тебе правду. Однако мне жаль, что я избегала тебя на прошлой неделе, — проблеяла я, пытаясь вспомнить, что ещё хотела сказать — все те маленькие мысленные заметки, которые делала последнюю неделю. — Просто я не хочу, чтобы ты думал, будто я использую твою привязанность ко мне ради бесплатного жилья. Я всё равно буду платить за квартиру, хотя, если ты не против, за этот месяц частями — просто я купила швейную машинку и несколько других вещей для института.

Уголки его губ приподнялись, но глаза не улыбались.

— Я знаю тебя, Кэт. И понимаю твои мотивы и твоё беспокойство. Я бы никогда не подумал, что ты используешь меня ради квартиры. — Во время нашего разговора Люк снял галстук и начал расстёгивать рубашку. — Однако я ненавижу, когда меня отодвигают на второй план. Особенно после моего признания.

Я кивнула.

— Знаю, я не очень хорошо… — Слова застряли в горле, когда он стал вытаскивать рубашку из брюк. — Что ты делаешь?

Люк прошёл мимо меня, демонстрируя волосатую грудь и шесть кубиков пресса.

— Переодеваюсь в более удобную одежду.

Я ждала, что он скажет что-то кокетливое, но его лицо оставалось неподвижным. Он исчез в своей спальне и вышел оттуда через пару минут, одетый только в серые пижамные штаны.

— Ты всё ещё здесь, — произнёс он, проходя мимо меня на кухню. — Ещё за что-то хочешь извиниться?

Я последовала за ним.

— Просто хотела убедиться, что ты в порядке.

— Конечно. Почему я должен быть не в порядке? — спросил он, наливая виски в бокал.

— Ты ведёшь себя странно. Всё ещё сердишься?

Люк взял напиток, сел на диван и, глубоко вздохнув, положил ноги на кофейный столик. Он сделал глоток, прежде чем откинуть голову на спинку дивана.

— Я просто устал, Кэт, — сказал он, глядя в потолок. — Устал от ерунды, устал пытаться что-то делать и не получать ничего взамен.

Я присела на край журнального столика.

— Я бы хотела снова научиться доверять. Но ты как никто знаешь, почему мне так тяжело.