На Востоке

- Дорогой Иван Иванович, - сказал незнакомый мне полковник из штаба группы, - только что передан по Московскому радио Указ Президиума Верховного Совета о присвоении вам звания Героя Советского Союза.

Новость была такой неожиданной, что я вскочил, забыв про больную ногу. Кто-то поддержал меня под руку, кто-то обнял, кто-то пожимал руку.

- Вы что-то, наверное, напутали, - наконец вымолвил я.

- Нет, Иван Иванович, ничего не напутали. Все так, как сказал товарищ полковник, - услышал я голос начальника госпиталя. - Так что поздравляем от всей души.

Трудно передать все чувства и переживания, которые охватили меня в те минуты. Можно коротко сказать, что это был самый радостный и счастливый день в моей жизни.

Буквально назавтра я стал просить, чтобы меня выписали из госпиталя и отправили в полк. К этому времени я уже мог передвигаться на костылях. Медики запротестовали. Но мне удалось настоять на своем. В полк поехал не сразу. Меня пригласили в Президиум Великого народного хурала Монголии, где вручили орден Красного Знамени Монгольской Народной Республики.

Вскоре после возвращения в свой полк побывал в штабе группы и представился командующему - комкору Г. К. Жукову. Он поздравил меня с присвоением звания Героя Советского Союза, справился о здоровье. Увидев, что я на костылях, предложил поехать на Родину, для лечения.

- Разрешите мне остаться в полку, - попросил я. - Чувствую себя хорошо и вполне могу командовать.

- Иван Иванович, понимаю ваше рвение, но оно ни к тему, - сказал Георгий Константинович. - Сейчас не только вам на костылях, но и тем, кто без костылей, уже делать нечего. Японская группировка разгромлена. Так что поезжайте лечиться.

И все же, вняв моим настойчивым просьбам, Г. К. Жуков разрешил остаться в полку на несколько дней. Это позволило мне стать свидетелем последних событий на Халхин-Голе...

Однако вернемся к тому дню и тому моменту, когда я оставил полк по ранению.

Все события мне удалось восстановить по многочисленным и довольно подробным рассказам их участников - моих подчиненных.

После короткой подготовки батальоны все-таки овладели тем рубежом, на котором столь упорно оборонялся противник и из-за которого мне пришлось выезжать на передний край.

В том бою отличились многие наши бойцы и командиры.

Напомню, что наступление началось утром 20 августа по всему фронту. Перешел в атаку при поддержке танков и наш полк,

От исходного положения до сопки, где засел противник, около пяти километров. Нелегко пройти этот путь с пулеметами под артиллерийским огнем. Но все время увлекало бойцов вперед боевое Красное знамя. Бойцы преодолевали броском участки заградительного и сосредоточенного огня, неотвратимо приближаясь к японским укреплениям.

Танки прорвали проволочное заграждение и начали бить прямой наводкой по вражеским огневым точкам. Роты двинулись вперед. К вечеру они уже заняли передний край японской обороны и надежно там закрепились.

Всю ночь бойцы и командиры готовились к новому удару по врагу, а утром вместе с танками двинулись вперед и закидали окопы противника гранатами. Японцы в панике стали бросать оружие и удирать. Сопка была очищена. На ней японцы оставили 12 пушек, много снарядов, пулеметов, винтовок и гранат. Некоторое время спустя противник открыл минометный огонь с соседней сопки, но наши бойцы уже успели окопаться...

Снова отличился Григорий Доля. Ему было приказано выдвинуть пулемет и приготовить его для ведения кинжального огня по противнику, если тот попытается атаковать ночью. Наши командиры уже достаточно хорошо познакомились с приемами врага и поэтому проявляли высокую бдительность. Выслали вперед дозоры. Тревожной была ночная тишина. И вдруг - взрыв гранаты... Через несколько минут к командиру роты подбежал боец и доложил, что к нашему переднему краю подползают японцы. В следующую минуту раздались крики банзай. Японцы бросились в атаку, и тут по ним ударил в упор пулемет. Разгорелась жестокая схватка. Пулеметчик был ранен, но, истекая кровью, продолжал драться с врагами, отбиваясь гранатами, а затем отошел к нам. Григорий Доля вместе с командиром отделения Синцовым в упор расстреливали атакующих, не забывая следить за тем, чтобы в обороне не образовалось слабое место.

Вскоре крики банзай перешли в стоны. Японцы откатились в старые окопы, которые находились тут же, рядом с нами, и там укрылись. Наши бойцы стали подползать ближе и бросать туда гранаты. Немало японцев нашли могилу в старых окопах.

Один из раненых японцев среди ночи вдруг закричал истошным голосом. Григорий Доля решил взять его живым. Командир Прокофьев предупредил, что он там, вероятно, не один и что надо быть осторожным. Тогда Доля взял с собой красноармейцев Забазиова и Ефремова. Когда подползли к этому раненому, увидели возле него шесть трупов врага.