На врагах тоже женятся

— Дева, ну что ты пристала к девочке, — стал подыгрывать мне крыс. — Из глухой деревни же…

— Ребят вы чего?

— Нет, ты на нее посмотри, — направила я на нее свой перст. — Она еще и не понимает!

— Таким дорога только на плаху!

— Пренебрегать правилами приличия и есть блинчики с вареньем во время завтрака!

— Хотя по этикету положен мед!

— Вам плохо? — с трудом выдавила из себя Алеша.

— Нам хорошо, — я еще могла сдерживать рвущийся наружу смех, что нельзя было сказать о Феликсе, — а вот тебе после варенья будет плохо!

— П — п-почему?

— Потому что варенье на завтрак не едят! — прохихикал крыс валяясь на полу.

— Так, все понятно, — сделала свои выводы подруга. — Ты вчера видела меня вместе с Ироном?

— Видела, — кивок. — И то чем вы там занимались, краем глаза увидела.

Подруга стала похожа на мак. То есть вся покраснела.

— Ты ведь не против?

— А мне‑то чего? — удивилась я. — Хоть весь день милуйтесь. Это меня не касается. Только ты поаккуратнее с ним. Я его не один год знаю…

— Да я все понимаю, — подруга сложила руки на коленях и вздохнула. — Но ничего не могу с собой поделать. Когда его вижу сердечко так и заходится. И сразу весь мир обнять хочется. И краски становятся вокруг ярче. И…

— Так, все! — не выдержала я. Взяла крыса на руки и плюхнулась на кровать. — Подруга, успокойся.

— Не могу Катя. Жизни своей без него не вижу.

— Ты одержима…

— Может и так.

— И что нам с ней делать? — спросил Феликс.

— А ничего, — пожала плечами. — Если Ирон не дурак, то женится, а если дурак…

— То что? — спросила подруга.

— То женим!

Наши голоса слились в дружный заливистый смех. И стало вдруг так хорошо. Предстоящий бал не вызывал больше панический ужас от неизвестности. У меня же есть друзья, которые вовремя поддержат и помогут. Я надеюсь.

Остаток дня я провела в комнате подруги. Она не возражала, последние пару дней мы с ней особо не общались, да и виделись мельком. Не считая дня, когда я заливала горе синеватым алкоголем.

В дверь постучали и не дожидаясь ответа к нам завалился Ирон. Легок на помине.

— Ой, — застыл мой лжебрат на пороге.

— Ай, — поддержала я беседу.

— Эй, — любит крыс подобные беседы.

— Ребят, ну вы опять? — в наш разговор вклинилась Алеша.

— Так, крыс, кажется нам тут не рады, — закинув крыса на плечо, я направилась к двери. — Вы только тут это… того… рано еще… вы поняли короче… ни — ни.

Алеша опять зарделась и опустила глаза долу. Хмыкнув, закрыла за собой дверь и направилась к себе. Схватившись за ручку, я стала открывать дверь, когда моя интуиция стала просто кричать, что этого делать не стоит. Крыс завозился на плече, не понимая, почему я медлю. Приложив ухо к двери, я стала прислушиваться. Из моей комнаты доносились посторонние звуки. Кто‑то был внутри. Хоть интуиция и подсказывала, что заходить туда не стоит, любопытство победило. Резко распахнув дверь, я вскинула руку, выпуская наружу силу своей стихии. По полу пополз изумрудный туман, обволакивая ноги незваного гостя. В темноте разглядеть, кто это был, не представлялось возможным. Камин давно перестал гореть, а в канделябре на прикроватном столике не горело ни одной свечи.

Человек повалился на пол и тихо ойкнул. Так, значит, меня решила посетить женщина. Очень интересно, и кто это там у нас такой. Наклонившись над мечущемся по полу телом, я сама чуть было не ойкнула в ответ. На полу, извиваясь в изумрудном тумане, лежала Сирена. Оглядевшись по сторонам, обнаружила лежащие неподалеку кухонные ножницы. Но что больше всего меня вывело из себя так это то, что на кровати лежало изрезанное платье. Мое бальное платье. Видимо портной принес его ко мне, когда я была у Алеши. Не осознавая, что делаю, я наклонилась над Сиреной и, протянув руку к ее лицу, стала постепенно сжимать кулак, как будто, схватив ее за шею хочу задушить. Воздух между пальцами стал плотнее, а Сирена, схватившись за горло, стала хрипеть.

— Еще хоть раз увижу тебя в приделах видимости, — зарычала, не узнавая свой голос, — убью.

Выпрямившись, я отошла от Сирены. Взмах рукой и изумрудный туман отступил от ее тела. Хрипеть она перестала. Раскрыв рот, стала жадно глотать воздух. М — да…оказывается, я в гневе страшна.

— Вставай, и выметайся! — прошипела я, наблюдая за ее попытками встать на ноги.

Вскоре ей это худо — бедно удалось.

— Ты не знаешь, с кем связалась, — сипло сказала Сирена, проходя мимо меня.

— Боюсь, боюсь, — съехидничала я, — Радуйся, что я не буду докладывать о том, кто испортил мое платье, и кто в свое время мне показал тайный ход.

— Кстати, почему? — заинтересовалась Ледяная.

— Тебя убьют, если я об этом доложу, а быть виновной в твоем убийстве, желания нет. Так что, не играй на моих нервах. Они не железные.

Ничего не сказав Сирена вышла из моей комнаты. Возможно, я поступила не правильно и надо бежать рассказывать королю о случившемся. Не забыть еще упомянуть, кто меня надоумил в свое время сбежать. Но… Совесть ведь покоя не даст. Я такая совестливая, это что‑то.

— Я бы на твоем месте все рассказал королю, — подал голос из под кровати Феликс.