На все четыре стороны

Да что же это такое? Что это за культ моей личности? Может, мне с бубном в следующий раз на работу приходить? Да с вороньими черепами на поясе тут пляски устраивать? Вокруг костра из учебников по истории партии? Как дети малые…

Я вздохнул.

– Не знаю. Мало информации. Ирин, узнай, а? Село Камышлы на Северной стороне. Пожилой хозяин, его жена и взрослая дочь зарублены топором. И собака… тоже. Вроде нашли подозреваемого, односельчанин-алкоголик.

– Хорошо, узнаю. Только к вечеру. Поздно уже будет…

– И еще. Это не из-за зачетов. Просто… неспокойно мне что-то…

– Ага! Когда тебе «что-то неспокойно», у нас пуканы рваться начинают!

– Саша!

– То есть я хотел сказать… э-э…

– Не напрягайся, Сан-Саныч. Все поняли. И… ты прав. Чувствую, опять мы на пороге грандиозного шухера. По крайней мере, в виде предстоящих Ленинских зачетов – это уж точно. Как минимум.

– Умеет же утешить… мама моя! Двадцать минут осталось. Чего еще почитать?

Черт. Козет явно в панике. Этот дядя с десятком головорезов справится походя, не напрягаясь, – даже пульс не участится. А здесь перед простеньким экзаменом – явно в предынфарктном состоянии.

– Саша, ничего не читай, нет смысла. И нового не запомнишь, и старое в голове перемешаешь в винегрет. Лучше расслабься и переведи дух, больше пользы будет. Медитируй.

– Тебе, Ирина, хорошо говорить. У тебя память как…

Не продолжил аналогию. Зная Козета с его «образным» мышлением, все поняли – продолжения не будет. Тем более что мой инструктор в трансе. Аж жалко мужика.

– Слушай, Саныч! Хочешь «козырь в рукаве»?

– Чего-чего?

– Есть одна информация, которая может тебе помочь на зачете.

– Ну?

– Какой съезд был последним?

– Тоже мне вопрос. Двадцать четвертый – на каждом углу транспаранты…

– Правильно. Про итоги съезда спрашивать не буду, их не каждый горкомовец сможет внятно перечислить. Но ты должен знать твердо – резолюцию по отчетному докладу можно образно назвать… запомни, Саныч… Брежневской «Программой мира».

Опасная игра вообще-то.

Нет пока еще в природе понятия «Программа мира», хотя резолюция принята аж четыре года назад. Лишь в этом году брежневские подхалимы станут называть стратегию царя Леонида пафосным словом «Программа…». По образу и подобию завсегдатая Мавзолея, питавшего слабость к этому словечку. И если Козет между делом вставит это креативное словосочетание в свое блеяние на зачете, это будет по-новаторски дерзко. И в десятку, так как искомые тенденции уже витают в воздухе.

Так пусть Саныч и будет первым!

– Саша, ты запомнил?

– Да, Ир. «Программа мира». Брежневская. Я же не тупой. Разрядка там. Ограничение ядерного вооружения, термоядерного, химического…

– Саныч, уважаю. Все правильно. Фишку придерживай напоследок. Сразу козырями не свети.

– Витек! Ты уж как маленькому мне не разжевывай.

– Все, молчу-молчу.

Вот и хорошо.

Оклемался вроде, раз огрызается.

А нам того и надо.

Глава 4 Жребий брошен, господа

Не помогла Сан-Санычу «Программа мира».

Видимо, не до конца ее продумал наш «дорогой Леонид Ильич». Либо Козет тормознул, впал по своему обыкновению в ступор, когда не надо. На деталях, скорей всего, посыпался. Срезал его на мелочах суровый партизан идеологического фронта. На тонкостях и нюансах возмужания всеми нами любимой партии в годы Гражданской и Великой Отечественной войн. Скажу по секрету, при желании на этой теме засыпать можно любого! Даже меня, не побоюсь этого позорного признания.

Загнанный в угол Сан-Саныч все же решился использовать мой «козырь», да только угрюмый инструктор культпропотдела даже бровью не повел на «хайповую» фишку – или не слышал еще про новомодный термин, или… Козет был уже заранее приговорен. Обречен на заклание, аки агнец невинный. «Режу каждого второго», – помните? Тупой и беспощадный принцип аксакала идеологической юрты. Неумолимая децимация бойцов с поправкой на обстоятельства современной цивилизации.

Короче, не видать Сан-Санычу премии, как собственных ушей. И неделя сроку на пересдачу зачета. Без надежды на благополучное разрешение этой проблемы. Если только…

– Сергей Владимирович, – обратился я к Шефу, – какие у вас ассоциации вызывает факт убийства домашних животных после зверского уничтожения хозяев?

– Услышал про резню в Камышлах? – в секунду расшифровал меня начальник. – Откуда?

– Старушки судачили в больнице.

– Старушки? Любопытно. И двух месяцев не прошло, а уже… судачат.

– Я удивляюсь, почему вообще весь город на ушах не стоит.

– Потому и не стоит, – многозначительно поджал губы начальник. – Вовремя меры приняты. Только, я смотрю, у некоторых память девичья. Не по годам…

– Засекретили, что ли?

– А ты как думал?

– Да ничего я и не думал. Просто странно – как такое можно засекретить? Всю деревню на подписку?

– А что, думаешь, сложно?

– Да, действительно, чегой-то я… и все же… про собаку. Вы как-то ушли от темы.