На все есть дедлайны!

– 24 ноября мы выпустили премьеру «Слепой красавицы» – постановка по пьесе великого русского поэта, лауреата Нобелевской премии Бориса Леонидовича Пастернака. Эта пьеса малоизвестная, более того, можно сказать, потерянная. О ней почти никто не знает, даже многие профессионалы. Хотя тут понятно – почему. Ведь это были просто черновики пьесы. Точнее, трех пьес – трилогии. Он писал их в самом конце жизни, будучи уже нобелиатом, и это его последнее произведение в прозе. Теперь в театре «У Никитских ворот» по этим пьесам есть спектакль… Впервые на мировой сцене!

Дальше мы планируем выпустить спектакль по пьесе Александра Кабакова «Знаки» и спектакль по повести Булата Окуджавы «Будь здоров, школяр». Я надеюсь, что у нас в этом сезоне все же появится новая сцена, и тогда предстоит восстановление «Истории лошади», но в новой режиссёрской редакции. Уже есть договоренность с Валерием Сергеевичем Золотухиным, которого я пригласил на роль Холстомера.

«Вечерний клуб» (приложение к газете «Вечерняя Москва»).

2007, декабрь, № 11 (1652)

Ольга Славникова: «Сейчас жизнь структурирована жестче – на всё есть дедлайны!»

Ольга Славникова известный прозаик, лауреат литературной премии «Русский Букер» – 2007. Её называют всероссийской литературной повитухой – она координирует премию, предназначенную открывать и продвигать произведения неизвестных молодых авторов в общенациональных масштабах.

Человек смертен

Каждый год в день вручения Независимой литературной премии «Дебют» я говорю себе, что в свои двадцать с небольшим я бы эту премию не получила.

Впрочем, в годы позднего застоя (Брежнев уже почил, правили в буквальном смысле временные люди) такая премия была в принципе невозможна. И не только потому, что молодых не пущали. Сама молодость перенимала качества застойного времени: тянулась долго, мутно и заканчивалась ничем. В двадцать лет ни у кого не возникало чувства, что пора браться за что-то серьезное. И даже в тридцать еще казалось, что вся жизнь впереди, папа с мамой пока помогают, а дальше будет видно. Помню совещания молодых писателей, проводившиеся, соответственно, Союзом писателей СССР. Туда вылезали из сибирских глубин старообразные мужики с дикими бородами, были дамы бальзаковского возраста с подборками стишат и психопатическими звездами в глазах, были и относительно молодые личности с комсомольскими билетами при себе на всякий случай. На одном таком совещании (семинар Георгия Семенова) меня выбрали для показательного битья. Очень посоветовали бросить писать. Совету я не последовала. В журнале «Урал» была напечатана моя первая повесть «Первокурсница».

По сравнению с теми повестями, что выходят сегодня в финал премии «Дебют», «Первокурсница» выглядит наивно и как-то нецелеустремленно. Автор скорее попробовал что-то написать, чем действительно написал. Сегодня я страшно жалею о тех годах, когда еще не знала счета времени. Это еще опаснее, чем не знать счета деньгам. Конечно, мы были тогда богаты будущим, которое казалось бесконечным. Но романист, напротив, должен ясно понимать, что человек смертен. Это важно для прозы, но еще важнее для выстраивания жизненных стратегий самого автора. Арифметика несложная. На серьезный роман требуется два-три года работы, плюс по полгода на энтропию (всякие писательские поездки, интервью, рассказы для глянцев и так далее). У меня сегодня в набросках и замыслах двенадцать романных сюжетов. Нетрудно подсчитать, что два-три сюжета могут оказаться уже за пределами моей земной жизни. А очень жалко.

Сейчас вообще жизнь человека структурирована гораздо жестче, чем это было в моем «дебютовском» возрасте. На все есть дедлайны. Если ты к двадцати пяти не получил хорошего образования – в отбраковку. Если к тридцати с небольшим не занял хорошей карьерной позиции – ты уже как кадр никому не интересен. Молодые вынуждены стартовать резко, без раскачки. Это относится ко всем востребованным и престижным профессиям. Как ни странно, то же самое происходит и в литературе. Конечно, здесь у нас посвободней, чем, скажем, в банковском деле: можно и в сорок лет заявить о себе. Можно, но дебют зрелого человека в любом случае обещает меньше, чем дебют человека молодого. Да и времени, чтобы набрать мастерства и написать главное, останется в обрез.

У издателя и литературы пути разные