На всех парах (ЛП)

— Поскольку вы все-таки решили присоединиться к нам в это тяжелое время, мистер Губвиг, я расскажу вам о человеке по имени Нэд Симнел, который однажды построил механическое устройство для сбора урожая, приводимое в движение каким-то таинственным образом. Нынешние неприятности могли начаться еще тогда, но, по счастью, это устройство не работало и, видимо, имело тенденцию к самовозгораниям и взрывам, так что равновесие в мире было сохранено. Но, разумеется, изобретатели продолжают изобретать в своих маленьких сарайчиках! И это не самое худшее. Эти люди находят женщин, умных здравомыслящих женщин, которые по непонятным причинам соглашаются выйти за них замуж и плодят таким образом целую расу маленьких изобретателей. Один из них, отпрыск вышеуказанного Симнела, по-видимому, покопался в сарае своего отца, и ему стало интересно, сможет ли он своим бесконечным любопытством добиться того, чего его отец, увы, не смог. А теперь этот молодой человек создал машину, которая пожирает дрова и уголь, извергает пламя и загрязняет воздух, распугивает все живое на много миль вокруг и производит ужасный шум. По крайней мере, так мне говорят. И наконец, юный Симнел отыскал путь к сердцу Гарри Короля, и теперь они вместе работают над созданием предприятия, которое, судя по всему, называется… железная дорога.

Ветинари помедлил лишь мгновение, прежде чем продолжить:

— Я чувствую давление будущего, и в этом непрерывно движущемся мире должен либо уничтожить его, либо возглавить. У меня нюх на такие вещи, как было и в отношении вас, мистер Губвиг. И потому я намерен смело вступить в будущее, руководя им и указывая направление. Мои инстинкты говорят мне, что эта железная дорога, которая кажется такой проблемой, может оказаться замечательным решением.

Мокрист вгляделся в бесстрастное лицо патриция. Он произнес «железная дорога» тоном престарелой герцогини, обнаружившей нечто неподобающее в своем супе. Аура презрения витала вокруг него. Но если рассматривать настроение Ветинари как погоду, а Мокрист был настоящим экспертом в области метеорологии патриция, то можно было заметить, что временами метафизический ливень способен обернуться прекрасным днем в парке. Он почти физически ощущал, как Его Сиятельство примирился с реальностью: крошечные перемены в выражении лица, в его позе, - вся симфония Хэвлока Ветинари привела к улыбке, по которой Мокрист понял, что игра продолжается, и ум лорда Ветинари действует все так же безупречно.

— Моя карета ждет внизу, - сказал Ветинари, с каждым словом все более воодушевляясь. – Идемте.

Мокрист понимал, что спорить бесполезно, и что лорд Ветинари об этом осведомлен как никто другой, но он все еще помнил о существовании такой вещи, как гордость.

— Милорд, я протестую, - заскулил он. – У меня полно работы, и ее нужно выполнить, вы в курсе?

Лорд Ветинари, чья одежда развевалась за ним, как знамя, был уже на полпути к дверям. Он был довольно долговязым человеком,и Мокристу вдогонку за Стукпостуком пришлось бежать, прыгая через две ступеньки, чтобы не отставать.

— У вас не так уж много работы, мистер Губвиг, - бросил Его Сиятельство через плечо. – Фактически, как главный почтмейстер, заместитель председателя Королевского банка и, конечно, начальник Монетного двора [18], вы имеете в подчинении целый штат чрезвычайно умных и усердных работников. Ваша удивительная способность располагать к себе людей и нравиться всем вопреки любым обстоятельствам, несомненно, делает вас великолепным руководителем, а ваши сотрудники всегда вам верны. Но на самом деле, все, что вам приходится делать, - это время от времени устраивать проверки.

Лорд Ветинари ускорил шаг.

— И какие же выводы можно из всего этого сделать? Ну, так я вам скажу. Вывод, который сделает всякий мудрый человек, таков: хороший начальник стоит любой услуги, которую ему можно оказать, а я, мистер Губвиг, являюсь образцовым и снисходительным работодателем. Это ясно из того факта что ваша голова все еще находится у вас на плечах, несмотря на то существование множества других мест, где она могла бы оказаться.

Страна Лламедос гордилась своим умением быть разумногномьей.. На самом деле, столько же гномов, сколько и людей называло Лламедос своим домом, но, так как почти все они были шахтерами и, как правило, низкорослыми или постоянно запуганными, вам пришлось бы присматриваться очень внимательно, чтобы различить представителей разных видов между собой. А поскольку все были похожи, в этой местности царила взаимная любезность, особенно с тех пор, хотя об этом не принято было говорить, как Богиня Любви заметила, что ее чары действуют на всех одинаково. И поэтому никто не говорил об этом, ну, вы понимаете, и жизнь вертелась вокруг добычи золота – того немногого его количества, что здесь было, - железной руды, цинка и мышьяка (что было похоже скорее на подначку со стороны неумолимой горной породы) и, конечно, угля. Все это дополнялось рыболовным промыслом на побережье. Внешний мир вовлекался в жизнь Лламедоса лишь изредка, когда случалось что-то по-настоящему важное.