На всякий случай

— В полиции нам скажут, где они живут. Скажут, как думаешь? И можешь быть спокойна — ни один из них не выйдет из дома или не войдет в свой дом. Зависит от того, по какую сторону двери окажется... Я про их семейку говорю, сами бандюги пока за решеткой посидят. У меня тоже есть кристалл-цемент. Пусть не надеются, это им даром не пройдет, и мы еще посмотрим, у кого крепче нервы! Но учтите, я этого вам не говорил, если что — отопрусь, ничего не знаю, моя хата с краю, а о кристалл-цементе не имею ни малейшего понятия. Даже не слышал о таком! Хабр мне поможет, не беспокойся.

Яночка всей душой одобрила идею брата. Гнев и ненависть к бандитам переполняли ее сердце.

— А в первую очередь покончим с паном Вольским, — мстительно сказала девочка.

Бартека очень заинтересовал пан Вольский. Пришлось поделиться с ним сведениями, полученными вчера об этом загадочном субъекте.

— Надо же! — потрясение воскликнул Бартек. — Мне бы и в голову такое не пришло!

Прекрасно понимая, что он имеет в виду, Яночка сказала:

— Вот именно! Поэтому мы так просто от него не отвяжемся. Надо проверить... И еще у нас на повестке дня сбежавшая машина. Раз Хабр нас к ней привел, значит, подозрительная.

Аккуратно закрыв ящик с инструментами, Бартек передал Павлику оба ключа и задумчиво произнес:

— Выходит, у нас полные руки работы. Вы уверены, что мы с вами с ней справимся? Может, еще кого привлечь?

Яночка с Павликом переглянулись. Они и в самом деле поставили перед собой грандиозную задачу, справиться с которой в одиночку было просто невозможно. И в то же время кого попало к делу не привлечешь, ответственное оно и секретное, люди нужны надежные. Вопроса о возможных сообщниках, то бишь помощниках, брат с сестрой еще не обсуждали, но чувствовали, что откладывать этого больше нельзя.

— Стефек! — назвал Павлик первую кандидатуру. — Этот на все пойдет!

Бартек все так же задумчиво сказал:

— Есть у меня кореш Веська, в шестом классе учится. У него бзик на почве машин...

— Только действуйте осторожно! — предостерегла Яночка. — Дело у нас тонкое, реклама нам ни к чему. Сначала как-нибудь недипломатичнее разузнайте, что они вообще думают о... международном положении, а также проблемах и испытаниях, выпавших на долю нашего многострадального народа... Например, о... как это? Ага, засилье преступности, в частности угонах автомобилей. Как относятся к этому и намерены ли лично бороться за справедливость? И пока не убедитесь в их полной готовности, о нашем штырьке никому ни слова!

— Не учи ученого... — обиделся Бартек. — Сам не понимаю, что ли? Пожалуй, прямо сейчас и отправлюсь к Веське... Ох, нет! Обещал помочь отцу в мастерской. Ладно, вечером к нему забегу. А пока давайте вашу чупагу, сделаю что надо...

— Вот интересно, когда они наконец соизволят нам что-то сообщить? — ворчала Яночка. Они с Павликом стояли вечером перед домом пана Вольского, глядя на освещенные окна его квартиры. — Что бандитов задержали, это мы сами видели, а дальше что?

— А как ты это себе представляешь? — спросил брат. — Вызовут нас в комендатуру и торжественно известят...

— Никак конкретно не представляю, но ведь должны же что-то сказать... Может, вызвать нас как свидетелей?

— Сама слышала, детей они свидетелями не считают. Свидетели для них дядя Анджей или бабушка...

— Ну и не надо нам быть свидетелями, но сказать хоть что-нибудь просто обязаны, иначе свинство! — упорствовала девочка.

Павлик не разделял возмущения сестры. Он по опыту знал, что полиция не любит делиться с гражданами своими достижениями, не имеет обыкновения обнародовать анкетные данные преступников и почему-то избегает сообщать гражданам о своих планах на будущее. Он поделился с сестрой своими соображениями:

— Я бы там не очень надеялся, что хоть что-то нам скажут. Ну сама вспомни, как какое преступление, мы о пострадавших знаем буквально все, а о преступниках... В лучших случаях инициалы Вот, пишут в газете: «Некий Л. О. зверским образом лишил жизни Вольдемара Гронковского, вспоров ему живот тупым кухонным ножом, и этим же ножом отрезал правое ухо его престарелой теще, Фелиции Выбух, проживающей на Маршалковской улице дом сто одиннадцать квартира десять». А когда случится показать по телевизору какого убийцу или грабителя, обязательно заслоняют их рожи — не дай Бог кто из телезрителей опознает! И сейчас будет то же самое, это я тебе говорю! Попомни мои слова.

— Тогда мы сами должны узнать, — решительно сказала девочка. — Или хитростью выудить сведения, или еще как... Интересно, долго мы будем с тобой тут стоять?

С трудом оторвав взгляд от «фиата» с погнутым задом, — здорово в него кто-то врезался! — Павлик тоже взглянул на окна пана Вольского.

— Не знаю, Хабр сказал — он дома. Наверное, подождем, пока выйдет.

— А если он сегодня вечером вообще не собирается выходить? Так и будем здесь торчать?

— А что делать? Не пойдем же спрашивать, выйдет ли он сегодня на прогулку или нет. А вообще мы с тобой дураки, давно надо было разделиться и ждать с двух сторон, торчим тут все трое.