На всю жизнь и после (СИ)

Сожительство с наставником давало свои плоды, Олег стал лучше усваивать уроки владения магией унтов и живее схватывать основы управления комиссионным магазином. Марфа Петровна просила его помогать по дому, но основную работу делала сама. Ещё она приучила сына мыть за собой посуду, что далось ей легко, потому что можно было пристыдить его примером самостоятельного воспитанника. Так Карло и Олег сменяли друг друга через день, намывая за всеми домочадцами тарелки. Марфа Петровна не выказывала своей настороженности из-за нового члена семьи, но бдительности терять не собиралась и следила за его действиями, порой навязчиво, хотя в пределах, которые можно простить пожилой женщине. Олегу нравилось жить в семье — по-другому не могло быть.

Два года прошли как один миг, Олег стал совершеннолетним и овладел практически всеми возможностями, которые предоставляла магия унтов, и усвоил знания, которые Карло мог дать. Правда, друзей старьёвщик не имел, и было некого попросить поделиться опытом с учеником. По мнению Олега, этого обучения хватило сполна. Трость он наделил пламенем из концентрированных чувств ненависти и гнева, которые он собирал на протяжении двухлетней практики. К совершеннолетию Олег изменился: вся ершистость и надменность вылетели в трубу, уступая место сдержанности и спокойствию. Пока не было необходимости носить много безина в себе, он просто привыкал к статусу сильнейшего унта.

Однотонная белая футболка, тёмно-синие джинсы, кеды и чёрный кейс для трости — повседневный наряд Олега. Другая одежда ему не нравилось, в ней было то жарко, что плечи и спина намокали, то холодно, что они же покрывались гусиной кожей. Он редко брал трость в руки, большую часть времени она лежала в кейсе, который он открывал только для накачки безином. Ему было интересно, где же предел этой вещицы и в частности его возможностей. Был взят курс на преодоление себя вчерашнего, но прошлое всё равно догнало юношу.

Спустя две недели после восемнадцатого дня рождения голос Того, кто видит опять заговорил с ним. Это случилось, когда он стоял за кассой в самый не рыбный для комиссионки день. Дмитрий отошёл по делам на час-другой, и ему уже пора было вернуться.

— Два года прошли, самое время вызвать Карло на поединок.

Олег пальцами сжал столешницу стойки.

— Я могу задать вопрос? — спросил Олег.

— Можешь.

— Что со мной будет. если я откажусь?

— Эх, Олег, ты слишком быстро забываешь. Дело не в том, что с тобой будет, а в том, что я захочу с тобой сделать.

Олег знал о казнях тех, кто приступил правила, только со слов других унтов, и для него было очевидно, что он не виноват. Юноша отпустил столешницу и вычистил своё сознание от эмоций до полной пустоты.

— Вы же знаете, что у Карло заболела мать, — сказал Олег. — Как я могу вызвать его на поединок? Она же…

— Делай, Олег, выбора у тебя нет, — перебил его ТОТ.

Дверь открылась, и в магазин зашёл незнакомый молодой человек немного за двадцать, он был небольшого роста и одет в спортивный костюм. Олег поздоровался и начал внимательно следить за движениями посетителя с услужливым выражением лица. Незнакомец не ответил на приветствие, а только снял кепку, обнажив короткие рыжие волосы, и достал из подкладки квадратный листок чёрной бумаги. Молодой человек был ниже ростом, поэтому Олег учтиво наклонил голову. Он следил за бумажкой, которую незнакомец с бесстрастным выражением лица выставил перед собой. Листик ярко вспыхнул синим пламенем и вмиг потух. Олег незаметно потянулся к кейсу с тростью, он как раз стоял у его ног. Посетитель пульнул бумажку острым концом прямо в горло юноши, но листик остановился в считанных миллиметрах от его кадыка. Из квадратика вылетели его копии, которые взяли в кольцо шею молодого унта. Олег поднял подбородок, и старался не шевелиться.

— Делай, Олег, — сказал рыжий.

Олег посмотрел в потолок и пару раз еле заметно кивнул.

Незнакомец снял бумажное оцепление, вложил своё оружие обратно в кепку и вышел так же неспешно, как и вошёл. Олег ощупал шею, чтобы проверить остались ли на ней порезы; он смотрел вслед единственному посетителю за весь день и раздумывал о своих дальнейших действиях.