На всю жизнь и после (СИ)

— Я так чту его память и ничего менять не буду ни ассортимента, ни мебели.

— А твоя мебель собралась жить вечно?

— Покупателю-то что? Ему главное, чтобы чисто было вокруг.

— Это ты тоже спустя рукава делаешь.

— Да нормально всё. Зачем что-то делать, если это можно не делать?

Борису стало неуютно от этой дружеской перепалки, и он решил ещё раз оглядеться. Барную стойку облепили унты так, что иголку не протиснешь. И тут он увидел, что рядом с одним худым мужчиной в чёрной рубашке и белых брюках падают на пол смятые салфетки и обёртки. Приглядевшись, он заметил, что этот мачо стряхивает локтём мусор на пол. Юноша почувствовал у себя за спиной пристальный взгляд. Когда он повернул голову, его хозяином оказался Виктор. Он пристально смотрел на этого нарушителя чистоты.

Когда на пол упала обёртка от сахара, мастер вскочил, отодвинув со скрипом стул. Никита сделал то же самое через секунду, встал перед своим другом и схватил его за плечи.

— Не-не-не, я сам разберусь. Не надо, Витя.

Виктор шёл вперёд, не обращая внимания на друга. Мужчина в чёрном повернулся и его крысиное лицо побледнело. Он с приоткрытым ртом, продолжая смотреть на Виктора, присел на корточки и начал собирать свой мусор. Мастер сел на место, как только мужчина отнёс фантики в урну, над которой была табличка «Спасибо» красными буквами.

Никита пихнул Виктора в плечо со словами:

— Ну, чё ты вечно лезешь? И без тебя разберутся. Не твоё заведение, не твои порядки! Ферштейн?

Виктор молчал и просто смотрел в серьёзные глаза своего друга.

Вдруг, музыка стихла и все звуки вокруг тоже, прямо как в тот раз при объявлении результатов изменения территории. Но сейчас вдобавок всё вокруг остановилось. Были слышны приближающиеся шаги, стопы лениво через раз шаркали по полу. Унты около барной стойки расходились. Шёл мужчина. Борис сначала не узнал его, уж очень он изменился. По первым морщинкам и залысинам, которые оставили мало места для каштановых волос, юноша вспомнил хмурое лицо хозяина салона красоты из новостей, которые он видел несколько недель назад. Сейчас мужчина не выглядел хмурым, он был измучен. Руки повисли плетьми, ноги старчески семенили, круги под глазами потемнели и набухли. Казалось, что его тянет к земле: ещё шаг, и он упадёт на пол. На нём была пыльная, белая рубашка с жёлтыми следами пота и серые, льняные брюки с пятнами грязи.

— Я же не виноват, — мужчина не говорил, он выл. — Это несчастье случилось не на моих глазах. Вы, они — все вы нелюди, несчастные твари!

Глава 6. Часть 3

Борис услышал шёпот под правым ухом. Слов не разобрать, просто еле слышные звуки мужского голоса. Он обернулся, опять никого.

Все унты вокруг начали копошиться в карманах, доставать или материализовать разнообразные объекты: цветы, железные шарики, перья, горох, зажигалки, у одной дамы даже было продолговатое фиолетовое изделие из силикона, которое неприлично держать в руках находясь в обществе. Некоторые вещи Борис не разглядел, но было очевидно, что они относятся к местам, в которых работают эти унты.

— Я известен вам как Цирюльник. Я помогал вам, лечил любой недуг. А сейчас я пришёл на смерть…на смерть от ваших рук. Не тяните, скоты.

Цирюльник поднял лицо вверх и закрыл глаза. В него полетели огненные брызги из кончика силиконового изделия, пули из револьвера Виктора, огненные струи из зажигалок, покрытые густым тёмным дымом горох и металлические шарики, объятые пламенем цветы и перья. Со стороны это напоминало действо, когда раньше убогих закидывали камнями, гнилыми овощами, обливали помоями. Все эти снаряды летели градом со всех сторон толпы, окружившей Цирюльника. Делалось это с каменными лицами. Чёрные глаза с красными радужками глядели на его тлеющее тело. Объятая пламенем фигура, поддерживаемая, так или иначе, потусторонними силами, продолжала твёрдо стоять.

Борис увидел в толпе Консуэлу, которая обматывала Цирюльника огненной нитью, и юноша вспомнил её слова:

«Цирюльник — светлая душа».

Он увидел в толпе и Джона, который набрал полную грудь дыма и выдувал огненное пламя, словно дракон. Юноша вспомнил и его слова:

«Эх, без Цирюльника трудно придётся. Иногда, казалось, что ему любая задача нипочём, что не попросишь, будет сделано».

Раздался треск, и то место, где у Цирюльника были ноги, переломилось как сухая балка, и верхняя часть упала на пол. Унты прекратили огонь и все как один уставились на пламя. Цирюльник ведь был в их глазах особенным хинтом, важным, незаменимым, а сейчас его превращали в пепел за неизвестные для Бориса прегрешения. Что могло заставить унтов так поступить? По их словам он хороший, но с ним расправляются, как с омерзительным злом. Видимо, он нарушил одно из правил или сразу несколько. Если даже так, почему это происходит?