На высотах мужества

Через два дня четыре девятки «Петляковых» повторили удар по станции Белые Берега. На этот раз их прикрывали истребители 168-го полка во главе с капитаном Г. И. Титаревым. Вражеские истребители вступить в бой не решились.

22 июня четыре восьмерки штурмовиков Ил-2 под прикрытием истребителей 18-го авиаполка нанесли удар по железнодорожной станции Карачев. Истребители фашистов не смогли помешать действиям «ильюшиных». Они ушли, не приняв боя. Казалось, все кончится благополучно. Однако при последнем заходе на цель в один из наших истребителей ударил снаряд зенитки. Самолет упал. Погиб один из наиболее удачливых «охотников» за вражескими «рамами» С. Е. Соколов.

Битва на Курской дуге, как известно, началась 5 июля. Именно в этот день наши сухопутные войска вступили в [90] сражение. Что же касается наших ВВС, то битву на Курской дуге они начали на два с половиной месяца раньше - еще в середине апреля. Это была битва за стратегическое господство в воздухе, за чистое небо над нашими наземными войсками. Она охватила огромное пространство по фронту и в глубину, велась непрерывно, с нарастающим ожесточением, и советские летчики одержали в ней важную победу еще до начала сражения на земле.

В конце мая 1943 года генерала С. А. Худякова назначили начальником штаба ВВС Красной Армии. Командующим 1-й воздушной армией стал широко известный летчик генерал-лейтенант авиации М. М. Громов. Жизнь Михаила Михайловича была неразрывно связана с развитием нашей отечественной авиации. Своими беспримерными полетами и перелетами он не однажды восхищал весь мир.

Удостоенный высокого звания Героя Советского Союза, этот отважный человек умел «учить» летать самолеты, постоянно совершенствовал свое мастерство.

Под командованием М. М. Громова мы сражались в небе войны в течение года. Высокий и стройный, командарм часто бывал в авиационных полках, беседовал с летчиками, инженерами, техниками. Воины-авиаторы относились к нему с исключительным уважением. Он был для нас непререкаемым авторитетом…

Во второй половине июня командиром 168-го истребительного авиаполка назначили подполковника А. С. Данилова. До этого он служил в должности заместителя командира 18-го гвардейского полка по политчасти. Перед его приездом в полк мне позвонил начальник штаба дивизии подполковник Ф. И. Сажнев:

- Данилов приедет к вам сегодня. Организуйте передачу полка в кратчайший срок. Представьте его личному составу перед строем, затем ознакомьте с делами.

Подполковник Данилов прибыл в назначенный срок, и я доложил ему об указаниях сверху. Он мягко улыбнулся, ответил:

- Полк строить не будем. Просто соберите людей как бы на собрание, и мы побеседуем с ними в спокойной обстановке.

В те дни я временно исполнял обязанности командира полка. Предложил Данилову начать знакомство с личным составом с рассказа о себе, о первом бое, когда он сбил четыре фашистских самолета, один из которых таранил. Такое же пожелание высказал и заместитель командира полка [91] по политчасти Журавлев. Данилов колебался - удобно ли? - и все же согласился.

Собрали полк. Люди расположились на лесной поляне. Я коротко представил им нового командира полка, и он начал рассказ о себе, о самом первом дне войны.

- Она застала меня у западной границы, в районе Гродно. В то время я служил в должности заместителя командира эскадрильи по политчасти. На рассвете 22 июня нас собрали по боевой тревоге. Никто не знал, что случилось. К нам подошел командир полка и приказал мне вылететь во главе пятерки «Чаек» на прикрытие Гродно.

Мы взлетели и пошли в направлении Гродно с набором высоты. Картина перед нами открылась ужасающая. Западнее города, вдоль всей границы, бушевали пожары, гремела артиллерийская канонада. «Наверное, война!» - подумал я и увидел, как к городу примерно на одной с нами высоте шли три бомбардировщика. Это были «юнкерсы». Нужно посадить их во что бы то ни стало. Покачав с крыла на крыло, я повел группу на сближение с бомбардировщиками. Но едва мы подошли к ним метров на семьсот, как фашистские воздушные стрелки открыли огонь. Одновременно они начали бомбить окраину Гродно. «В таком случае и мы огнем ответим!» - принял я решение и дал ведомым сигнал атаковать врага.

Сам я взял в прицел ведущего «юнкерса». Расстояние быстро сокращалось. Нажал гашетку. К бомбардировщику потянулись цветные трассы пуль. Вражеский стрелок прекратил огонь. Вероятно, мои очереди не прошли мимо. Отвернув в сторону, я зашел в повторную атаку. Мой удар пришелся по правому мотору, и «юнкерс» сильно зачадил. Он круто пошел к земле. Я - за ним. Когда фашист выровнял самолет, чтобы уйти на малой высоте, я настиг его и прошил пилотскую кабину точной очередью. Бомбардировщик накренился, ударился о землю, взорвался. Два «юнкерса» из этой тройки уничтожили ведомые. Обрадованные такой победой, мы вернулись на свой аэродром.

Мне приказали готовиться к новому вылету.