На высотах мужества

В землянке КП люди находились лишь в первой комнате. Вторую же комнату разрушило взрывом. Полковое Знамя из нее вынесли. Бойцы и сержанты под руководством заместителя начальника штаба капитана П. Н. Мельника и начальника строевого отделения Д. Д. Дмитриенко разбирали завал, вытаскивали ящики и походные сейфы, другое штабное имущество. Оперативный дежурный старший лейтенант М. Н. Чехунов при входе командира доложил:

- Все эскадрильи посадку произвели благополучно. Убиты двое. Ранены семь человек, они направлены в полевой госпиталь или в лазарет. На земле поврежден один истребитель. Еще один только что разбит прямым попаданием. [146]

- Передайте в эскадрильи, чтобы люди находились в укрытиях и без разрешения из землянок не выходили.

Дежурный немедля принялся выполнять приказание. Я сказал подполковнику Голубову:

- Теперь фашисты установили расположение нашего аэродрома, и нормальной работы с него у нас не будет. Не попросить ли нам разрешения на перелет полка на новую «точку»?

Голубов согласился без колебаний, проговорил:

- Найти бы эту батарею да нанести по ней удар!

- Не представляю, как это сделать, - заметил К. Ф. Федоров.

- Не такое уж сложное дело. Вы видели, Федор Семенович, где висела «рама» перед началом обстрела?

- Разумеется.

- Попробуем искать ее в створе: аэродром - «рама» - батарея. Фашисты все еще ведут огонь. Значит, непременно будут видны вспышки после ее залпов. Мы ведь с вами, Федор Семенович, бывшие артиллеристы, знаем, чем отличаются дальнобойные орудия от обычных. Вылетаю на поиск. Немедленно. Ведомым пойдет Николай Пинчук. Вы же направьте нас на нужный курс. В небе мы разберемся, что к чему. Если удастся найти батарею и я передам сигнал «три девятки», срочно поднимайте дежурную восьмерку «яков» и - к нам.

- Ясно. Но на это требуется разрешение сверху.

- Созвонюсь с генералом Захаровым, - ответил Голубов.

Комдив одобрил наше решение на поиск и штурмовку вражеской батареи. Разрешил он и перелет на аэродром Цикуновка, который находился немного дальше от передовых рубежей фронта.

- Давайте, Федор Семенович, четче скоординируем план, - предложил Голубов. - Что вы посоветуете конкретно?

- Ваши действия представляю так. Сразу же после вашего вылета к старту подрулит восьмерка «яков» под командованием Василия Серегина. Все истребители немедля поднимутся в небо, если… если поступит сигнал «три девятки». Порядок штурмовки Серегин отработает на земле. Время для этого у него есть. После выполнения задания «яки» берут курс на Цикуновку, там и садятся.

- А что скажете вы? - обратился командир полка к Федорову. [147]

- В принципе с планом начальника штаба согласен. Однако необходимо и остальным эскадрильям указать время перелета в Цикуновку.

- Если мы обнаружим батарею и начнем ее штурмовку, она наверняка прекратит обстрел аэродрома. Это время мне представляется наиболее подходящим для перелета. Выпускайте, Федор Семенович, обе эскадрильи без задержки. Улетайте, Константин Феофилактович, и вы на новую «точку», - приказал командир майору Федорову. - Я же с Николаем Пинчуком вернусь на этот аэродром.

Все дальнейшие события разворачивались с калейдоскопической быстротой. Подполковник Голубов в паре с ведомым старшим лейтенантом Пинчуком поднялся в небо. Я выдал им нужный курс. В это же время два звена «яков» во главе с Василием Серегиным подрулили к месту старта и приготовились к взлету. А на аэродроме с прежним временным интервалом в пять минут рвались артиллерийские снаряды. Над землей жужжали осколки, и черные зловещие дымы наползали на взлетно-посадочную полосу.

Я по- прежнему оставался у пульта управления КП и с тревогой поглядывал на динамик. Командир полка почему-то молчал. Чувство тревоги все больше охватывало сердце. Неожиданно сквозь треск в динамике послышался голос Голубова:

- Я - «Орел-первый», ведем поиск. Батарею не наблюдаем. Что там у вас? Тихо?

- Никак нет, обстрел продолжается.

- Вас понял. Будем искать.

И снова потянулись минуты мучительного ожидания. Василий Серегин по телефону спросил о результатах поиска.

- Ничего утешительного, - ответил я.

В динамике снова зазвучал голос командира:

- У вас были сейчас разрывы?

- Нет. Были четыре минуты назад.

- Значит, не она, не та батарея.

Через минуту над аэродромом громыхнули очередные разрывы, и тотчас же - голос Голубова:

- Как сейчас?

- Были разрывы, были!

- Подождем еще пять минут. Кажется, напали на след. Пусть они сделают еще залп. Следите за взрывами.

Ровно через пять минут Голубов сообщил о новых вспышках после орудийных выстрелов. Взрывы на аэродроме [148] всколыхнули землю и воздух. Где-то высоко над головой неприятно прожужжали осколки.

- Я в квадрате сорок восемь. Вам «три девятки»! - передал А. Е. Голубов.

Вспыхнула зеленая ракета. Восемь «яков» взревели моторами, поднялись ввысь и на полной скорости понеслись к фронту. Вскоре из динамика на пульте управления КП начали доноситься команды Голубова и Серегина. По всему чувствовалось: истребители уже обрушили огонь бортового оружия на батарею врага. Это подтверждалось и тем, что фашисты прекратили обстрел аэродрома.