На высотах твоих

– А началось все с того, что мне велели сменить стиль руководства моим министерством. Но я бы хотел напомнить всем, что я обеспечиваю соблюдение Закона об иммифации, подчеркиваю, закона, – он оглядел толпящиеся вокруг него мужские фигуры. – И я буду обеспечивать соблюдение закона до тех пор, пока вы, мерзавцы, не соблаговолите его изменить.

Кто-то обиженно заметил:

– Возможно, уже завтра у вас никакого министерства и не будет, приятель.

Один из помощников – на этот раз лейтенант ВВС – подошел к премьер-министру. Приглушенным голосом он объявил:

– Его превосходительство просил передать вам, сэр, что он удаляется.

Джеймс Хауден посмотрел в сторону дверей. Генерал-губернатор обменивался рукопожатиями с некоторыми из гостей, одаряя их широкой улыбкой. Рука об руку с Маргарет премьер-министр направился к ним через гостиную.

– Надеюсь, вы не возражаете, что мы так рано уходим, – сказал ему генерал-губернатор. – Натали и я слегка устали.

– Должен принести извинения… – начал было Хауден.

– Стоп, дружище. Лучше всего сделать вид, что я ничего не заметил, – генерал-губернатор тепло улыбнулся им обоим. – Самого счастливого Рождества вам, премьер-министр, и вам тоже, Маргарет, дорогая.

На этом их превосходительства с достоинством удалились, провожаемые реверансами дам и почтительными поклонами их мужей.

Глава 2

В автомобиле по дороге домой Маргарет спросила:

– Разве после сегодняшнего Харви Уоррендер не должен подать в отставку?

– Не знаю, дорогая, – задумчиво протянул Джеймс Хауден. – Он может и не захотеть.

– И ты не сможешь его заставить?

Он подумал, что бы сказала Маргарет, если бы он ответил ей всю правду: “Нет, я не могу заставить Харви Уоррендера уйти в отставку. По той причине, что где-то в этом городе – возможно, в банковском сейфе – лежит клочок бумаги, исписанный моим почерком. И если его достанут и обнародуют, клочок этот вполне может стать некрологом или предсмертным письмом самоубийцы по имени Джеймс Макколлам Хауден”.

Вместо этого премьер-министр вслух произнес:

– Видишь ли, у Харви много сторонников в партии.

– Но даже его сторонники, несомненно, не простят ему того, что произошло сегодня.

Хауден не ответил.

Он никогда не рассказывал Маргарет о съезде и о сделке, которую они с Харви заключили девять лет назад относительно поста лидера партии; о навязанной ему сделке, когда они остались вдвоем в тесной актерской уборной, а за ее стенами, в огромном торонтском зале, бушевали конкурирующие фракции, с нетерпением ожидавшие начала выдвижения кандидатур, которое почему-то задерживалось – задерживалось потому, что два главных претендента, укрывшись от посторонних глаз, пошли ва-банк, решив играть друг с другом в открытую.

Девять лет. Джеймс Хауден унесся мыслями в прошлое…

…Они победят на следующих выборах. Все в партии знали это. В воздухе витал аромат победы, ощущение ее неизбежности.

Партия собралась на съезд для выборов нового лидера. Было совершенно ясно, что тот, кого они изберут, в течение года станет премьер-министром. О такой возможности Джеймс Макколлам Хауден мечтал всю свою жизнь в политике.

Выбор лежал между ним и Харви Уоррендером. Уоррендер в партии возглавлял интеллектуалов. Он также пользовался мощной поддержкой рядовых членов. Джеймс Хауден держался центристской позиции. Их силы были примерно равны.

В конференц-зале нарастал шум.

– Я готов снять свою кандидатуру, – предложил Харви. – На определенных условиях.

– На каких именно? – захотел уточнить Хауден.

– Во-первых, место в кабинете по моему выбору на все время, пока мы у власти.

– Любой пост министра, кроме иностранных дел или здравоохранения. – Хауден отнюдь не собирался своими руками создавать себе конкурента. Занимаясь иностранными делами, постоянно находишься в центре внимания печати. Министерство здравоохранения распределяло денежные пособия среди населения, и возглавлявший его министр всегда пользовался особым расположением общественности.

– Принимается, – ответил Харви Уоррендер, – если ты согласишься со вторым условием.

Делегаты съезда начинали терять терпение. Даже через закрытые двери к Хаудену и Уоррендеру доносились крики, свист, топот ног.

– Изложи свое второе условие, – предложил Хауден.

– Когда придем к власти, – медленно выговорил Харви, – произойдет множество перемен. Возьми, к примеру, телевидение. Страна развивается, и наверняка найдется место для новых телестанций. Мы уже заявили, что намерены реорганизовать правление теле– и радиовещания. Мы можем включить в него побольше наших людей, а многие другие охотно станут сотрудничать с нами. Уоррендер умолк.

– Продолжай, – поторопил его Хауден.

– Я хочу, чтобы правительство предоставило особое право на развитие телевидения в… – он назвал город, самый преуспевающий в стране индустриальный центр, – моему племяннику.

Джеймс Хауден тихонько присвистнул. Если это произойдет, Уоррендер станет располагать огромным влиянием. Уже сейчас этой привилегии добивались многие, в том числе и весьма состоятельные круги.

– Это же два миллиона долларов, – напомнил Хауден.