На высотах твоих

– Чую, – ответил Элан. – И если не прекратишь пожирать их только потому, что за ними тут недалеко ходить, через пару лет превратишься просто в жирного борова.

– Куда там, – отмахнулся Том Льюис. – Мне бы наесть щеки да тройной подбородок – как у адвокатов в кино. На клиентов это производит неизгладимое впечатление.

При этих словах без стука распахнулась входная дверь и в крошечную приемную вонзилась длиннющая сигара, за которой следовал коренастый тип с заостренным подбородком, одетый в замшевую куртку и видавшую виды шляпу, залихватски сдвинутую на затылок. В руках он держал фотокамеру, на плече грузно висел кожаный кофр. Проталкивая слова вокруг сигары, он спросил:

– И кто тут из вас Мэйтлэнд?

– Ну, я, – признался Элан.

– Будем делать картинку, только скоренько, в последний выпуск, – приказал фотограф и начал готовить свою аппаратуру. – Спиной к книжкам, Мэйтлэнд!

– Извините, конечно, за вопрос. – поинтересовался Том Льюис. – Но какого черта здесь происходит?

– Ах да! – спохватился Элан. – Как раз собирался тебе рассказать. Проболтался я, так что можешь считать, что у нас теперь есть план-три.

Глава 5

Капитан Яабек только принялся за обед в своей каюте на “Вастервике”, когда перед ним предстал слегка запыхавшийся Элан Мэйтлэнд. Как и в предыдущее его посещение, в капитанской каюте царили уют и порядок, глаз радовали тщательно протертые дубовые панели и до блеска надраенная медь. Небольшой квадратный столик сейчас был отодвинут от стены и покрыт белоснежной скатертью, на которой сияло начищенное столовое серебро. Капитан Яабек как раз собирался положить себе из большой открытой посуды какое-то блюдо, приготовленное из нашинкованных свежих овощей. Увидев входившего Элана, он отложил лопаточку и вилку и церемонно встал ему навстречу. Сегодня капитан был одет в костюм из коричневой саржи, но по-прежнему оставался в старомодных матерчатых шлепанцах.

– Простите, ради Бога, – извинился Элан. – Не знал, что вы обедаете.

– Пожалуйста, не беспокойтесь, мистер Мэйтлэнд, – капитан Яабек приглашающим жестом руки указал Элану на зеленое кожаное кресло и вновь сел за стол. – Если вы сами еще не обедали…

– Обедал, спасибо, – на самом деле Элан отклонил предложение Тома Льюиса, зазывавшего его на спагетти, и наспех перекусил сандвичем и стаканом молока по дороге на судно.

– Возможно, это и к лучшему, – капитан указал на посуду с овощами. – Такой молодой человек, как вы, едва ли найдет вегетарианскую пищу удовлетворительной, – А вы разве вегетарианец? – искренне удивился Мэйтлэнд.

– Уже много лет. Некоторые считают это… – он запнулся, подыскивая слово. – Как по-английски?

– Бзик, – выпалил Элан и тут же пожалел, что поторопился с подсказкой. Капитан Яабек улыбнулся:

– Да, некоторые именно так и называют. Совершенно несправедливо, должен заметить. Вы не будете возражать, если я продолжу…

– Конечно, пожалуйста, прошу вас. Капитан мерно прожевал несколько ложек овощной смеси. Потом, приостановившись, сказал:

– Вегетарианство, как вам, видимо, известно, мистер Мэйтлэнд, древнее христианства.

– Нет, этого я не знал, – признался Элан. Капитан кивнул в подтверждение своих слов.

– Причем на много столетий. Истинный приверженец вегетарианства верует, что жизнь священна. Поэтому все живые существа должны иметь право наслаждаться жизнью без страха ее потерять.

– А вы сами в это верите?

– Да, мистер Мэйтлэнд, верю, – капитан положил себе еще немного овощей. Он, похоже, что-то обдумывал. – Все, видите ли, очень просто. Человечество никак не сможет жить в мире, пока не преодолеет существующее внутри каждого из нас варварское дикарство. Именно эти дикарские инстинкты толкают нас убивать другие живые существа и употреблять их в пищу, и те же самые дикарские инстинкты втягивают нас в ссоры, в войны и в конце концов, возможно, приведут нас к самоуничтожению.

– Интересная теория, – заметил Элан. Он подумал, что норвежец не перестает его удивлять все новыми и новыми сторонами своего характера. Теперь Элан начал понимать, почему на борту “Вастервика” Анри Дюваль встретил больше доброты, нежели в любом другом месте.

– Да, теория, как вы говорите. – Капитан выбрал финик из небольшой кучки на закусочной тарелке. – Но, увы, как и у каждой теории, у этой тоже есть свое уязвимое звено.

– Как это? – полюбопытствовал Элан.

– Можно считать фактом, как сообщают ученые, что растительная жизнь также обладает своего рода способностью понимать и чувствовать, – капитан Яабек прожевал финик и аккуратно вытер пальцы и губы салфеткой. – Мне рассказывали, мистер Мэйтлэнд, что существует столь чувствительный аппарат, что он слышит предсмертные крики груши, которую очищают от кожуры и режут на дольки. В конечном итоге вегетарианцы оказываются столь же жестокими к беззащитной капусте, как и мясоеды к корове или поросенку.

Капитан улыбнулся, а у Элана мелькнуло подозрение, что над ним – пусть и незлобиво – подшутили.

Переходя на деловой тон, капитан спросил:

– Итак, мистер Мэйтлэнд, чем мы можем вам помочь?