На высотах твоих

— А началось все с того, что мне велели сменить стиль руководства моим министерством. Но я бы хотел напомнить всем, что я обеспечиваю соблюдение Закона об иммифации, подчеркиваю, закона, — он оглядел толпящиеся вокруг него мужские фигуры. — И я буду обеспечивать соблюдение закона до тех пор, пока вы, мерзавцы, не соблаговолите его изменить.

Кто-то обиженно заметил:

— Возможно, уже завтра у вас никакого министерства и не будет, приятель.

Один из помощников — на этот раз лейтенант ВВС — подошел к премьер-министру. Приглушенным голосом он объявил:

— Его превосходительство просил передать вам, сэр, что он удаляется.

Джеймс Хауден посмотрел в сторону дверей. Генерал-губернатор обменивался рукопожатиями с некоторыми из гостей, одаряя их широкой улыбкой. Рука об руку с Маргарет премьер-министр направился к ним через гостиную.

— Надеюсь, вы не возражаете, что мы так рано уходим, — сказал ему генерал-губернатор. — Натали и я слегка устали.

— Должен принести извинения… — начал было Хауден.

— Стоп, дружище. Лучше всего сделать вид, что я ничего не заметил, — генерал-губернатор тепло улыбнулся им обоим. — Самого счастливого Рождества вам, премьер-министр, и вам тоже, Маргарет, дорогая.

На этом их превосходительства с достоинством удалились, провожаемые реверансами дам и почтительными поклонами их мужей.

Глава 2

В автомобиле по дороге домой Маргарет спросила:

— Разве после сегодняшнего Харви Уоррендер не должен подать в отставку?

— Не знаю, дорогая, — задумчиво протянул Джеймс Хауден. — Он может и не захотеть.

— И ты не сможешь его заставить?

Он подумал, что бы сказала Маргарет, если бы он ответил ей всю правду: «Нет, я не могу заставить Харви Уоррендера уйти в отставку. По той причине, что где-то в этом городе — возможно, в банковском сейфе — лежит клочок бумаги, исписанный моим почерком. И если его достанут и обнародуют, клочок этот вполне может стать некрологом или предсмертным письмом самоубийцы по имени Джеймс Макколлам Хауден».

Вместо этого премьер-министр вслух произнес:

— Видишь ли, у Харви много сторонников в партии.

— Но даже его сторонники, несомненно, не простят ему того, что произошло сегодня.

Хауден не ответил.

Он никогда не рассказывал Маргарет о съезде и о сделке, которую они с Харви заключили девять лет назад относительно поста лидера партии; о навязанной ему сделке, когда они остались вдвоем в тесной актерской уборной, а за ее стенами, в огромном торонтском зале, бушевали конкурирующие фракции, с нетерпением ожидавшие начала выдвижения кандидатур, которое почему-то задерживалось — задерживалось потому, что два главных претендента, укрывшись от посторонних глаз, пошли ва-банк, решив играть друг с другом в открытую.

Девять лет. Джеймс Хауден унесся мыслями в прошлое…

…Они победят на следующих выборах. Все в партии знали это. В воздухе витал аромат победы, ощущение ее неизбежности.

Партия собралась на съезд для выборов нового лидера. Было совершенно ясно, что тот, кого они изберут, в течение года станет премьер-министром. О такой возможности Джеймс Макколлам Хауден мечтал всю свою жизнь в политике.

Выбор лежал между ним и Харви Уоррендером. Уоррендер в партии возглавлял интеллектуалов. Он также пользовался мощной поддержкой рядовых членов. Джеймс Хауден держался центристской позиции. Их силы были примерно равны.

В конференц-зале нарастал шум.

— Я готов снять свою кандидатуру, — предложил Харви. — На определенных условиях.

— На каких именно? — захотел уточнить Хауден.

— Во-первых, место в кабинете по моему выбору на все время, пока мы у власти.

— Любой пост министра, кроме иностранных дел или здравоохранения. — Хауден отнюдь не собирался своими руками создавать себе конкурента. Занимаясь иностранными делами, постоянно находишься в центре внимания печати. Министерство здравоохранения распределяло денежные пособия среди населения, и возглавлявший его министр всегда пользовался особым расположением общественности.

— Принимается, — ответил Харви Уоррендер, — если ты согласишься со вторым условием.

Делегаты съезда начинали терять терпение. Даже через закрытые двери к Хаудену и Уоррендеру доносились крики, свист, топот ног.

— Изложи свое второе условие, — предложил Хауден.

— Когда придем к власти, — медленно выговорил Харви, — произойдет множество перемен. Возьми, к примеру, телевидение. Страна развивается, и наверняка найдется место для новых телестанций. Мы уже заявили, что намерены реорганизовать правление теле- и радиовещания. Мы можем включить в него побольше наших людей, а многие другие охотно станут сотрудничать с нами.

Уоррендер умолк.

— Продолжай, — поторопил его Хауден.

— Я хочу, чтобы правительство предоставило особое право на развитие телевидения в… — он назвал город, самый преуспевающий в стране индустриальный центр, — моему племяннику.

Джеймс Хауден тихонько присвистнул. Если это произойдет, Уоррендер станет располагать огромным влиянием. Уже сейчас этой привилегии добивались многие, в том числе и весьма состоятельные круги.

— Это же два миллиона долларов, — напомнил Хауден.