На высотах твоих

— Мне звонили мистер Ричардсон и мисс Фридмэн, — сообщил Эллиот Прауз. — По поводу того дела в Ванкувере. По линии иммиграционной службы.

— Помилуйте, ради Бога! — взорвался Джеймс Хауден. — Я об этом уже столько наслушался, что на всю жизнь хватит!

— Судя по всему, в Оттаве, кажется, придерживаются другого мнения. — Прауз просмотрел какой-то лист в папке, которую он принес с собой.

Хауден вспылил:

— Неужели людям больше нечем занять свои куриные мозги? Они разве не знают, что в мире происходят еще и другие события — причем куда поважнее!

Объявление о союзном акте начисто вытеснит с газетных страниц всю эту трескотню об иммиграции. Когда он выступит с сообщением, у газет и места-то ни для чего больше не найдется. Однако сейчас еще слишком рано…

— Я ничего не могу ответить вам, сэр, по этому поводу, — самым серьезным тоном заявил Прауз, который неизменно буквально понимал все вопросы, в том числе и риторические. — Но у меня есть все данные на сегодняшний день относительно поступивших на ваше имя телеграмм и почты, касающихся упомянутого предмета, сэр.

— Докладывайте, — соизволил Хауден.

— С момента вашего отлета из Оттавы и по сегодняшнее утро на ваше имя поступило двести сорок телеграмм и триста тридцать два письма. За исключением двух телеграмм и восемнадцати писем, все остальные содержат выступления в защиту того человека на судне и критику правительства.

— И то ладно, — проворчал Хауден, — хотя бы двадцать человек в своем уме отыскалось.

— Произошли также некоторые новые события. — Прауз вновь сверился со своими записями. — У этого человека на судне, как оказалось, есть адвокат, который позавчера добился ордера ниси. Слушание состоится в Ванкувере сегодня днем.

— Ничего не выйдет, — скучающе заявил Хауден. — Древняя юридическая уловка, я сам ею сколько раз пользовался.

— Да, сэр. Насколько я понимаю, в Оттаве придерживаются такого же мнения. Однако мистера Ричардсона очень беспокоят масштабы и тон газетных публикаций. Он просил меня доложить, что статьи неуклонно увеличиваются в размерах, и большинство из них помещается на первых полосах. Некоторые из ежедневных газет Востока направили в Ванкувер для освещения этого дела собственных корреспондентов. Опубликовано четырнадцать редакционных статей с критикой вашего заявления перед отлетом в Вашингтон. Мистер Бонар Дейтц также при любой возможности выступает с заявлениями, содержащими нападки на правительство. Как выразился мистер Ричардсон, «оппозиция раздувает шумиху».

— А что, он думал, они станут делать? — сердито буркнул премьер-министр. — Поддержат нас дружными аплодисментами?

— По правде говоря, я не знаю, что он думал по этому поводу, — удрученно признался Прауз.

— Слушайте, а почему вы должны отвечать на каждый вопрос? — в раздражении сорвался Хауден.

— Я всегда полагал, что вы ждете ответов на свои вопросы, — тон молодого человека выражал вежливое недоумение.

Несмотря на охватившую его злость, Хауден невольно улыбнулся.

— Ладно, вы ни в чем не виноваты. Да и никто, наверное, не виноват, кроме… — премьер-министр оборвал себя, мысли его вернулись к Харви Уоррендеру.

— И еще одно, — услышал он голос Эллиота Прауза. — Мистер Ричардсон просил предупредить вас, что в аэропорту вас ждет куча репортеров со множеством вопросов. Он говорит, что не знает, как вы сможете от них уклониться.

— А я вовсе и не собираюсь уклоняться, — мрачно, чуть ли не угрожающе пообещал Джеймс Хауден. Он посмотрел прямо в глаза своему помощнику. — Вы, говорят, умнейший молодой человек. Так что бы вы мне предложили?

— Ну-у… — в нерешительности заколебался Прауз.

— Валяйте, — разрешил Хауден.

— Если позволите, сэр, вы необычайно сильны и неотразимы, когда выходите из себя.

Хауден вновь не удержался от улыбки, но покачал головой.

— Тогда и вы разрешите предупредить вас на будущее — имея дело с прессой, никогда, слышите, никогда не выходите из себя.

Всего через несколько минут, он, похоже, забыл свой собственный совет.

Это случилось после приземления в Оттаве. Они подрулили, как и все прибывающие спецрейсы, к гражданской части аэропорта, а не к отведенным Королевским ВВС площадкам, откуда взлетал «Вэнгард». После ухода Эллиота Прауза Джеймс Хауден, забыв свое недавнее раздражение, мысленно ликовал по поводу своего триумфального возвращения домой, несмотря на то что успехом переговоров в Вашингтоне мог поделиться лишь с крайне узким кругом посвященных.

Глядя в иллюминатор, Маргарет заметила:

— Смотри, какая огромная толпа собралась на обзорной площадке. Думаешь, это они нас встречают?

Отстегнув привязной ремень, он наклонился вперед и посмотрел через плечо Маргарет. Действительно, мгновенно определил он, несколько сотен, большинство людей — в темных пальто и шарфах, там, видимо, холодно, передние ряды притиснуты к перилам. Уже прямо на их глазах толпа все пополнялась вновь прибывающими.

— Вполне возможно, — горделиво ответил он. — В конце концов премьер-министр Канады имеет кое-какой вес, знаешь ли.

— Надеюсь, нас не задержат. Я что-то немного устала, — пожаловалась Маргарет.