На высотах твоих

Шерон искоса взглянула на Элана, потом после минутной паузы вдруг спросила:

— Хочешь, я тебе сейчас что-то скажу?

— Давай.

— Если когда-нибудь попаду в беду, — призналась Шерон, — то за помощью обращусь только к тебе, Элан.

— В беду мы попадем прямо сейчас. Давай-ка я сяду за руль.

Под протестующий визг резины Шерон затормозила машину.

— Это еще зачем? — невинно поинтересовалась она. — Уже приехали.

Сложная смесь ароматов пиццы и соуса к спагетти не оставляла в этом сомнений.

Тома Льюиса они застали за чтением континентального выпуска ванкуверской «Пост». При их появление он отложил газету.

— Юридическое общество, несомненно, изгонит тебя из своих рядов, — объявил он Элану вместо приветствия. — Естественно, только после публичной церемонии лишения тебя высокого звания адвоката. Тебе ведь доподлинно известны наши нормы относительно саморекламы.

— Дай-ка взглянуть, — Элан потянул к себе газету. — Я только сказал, что думал. К тому же в тот момент я был малость не в себе.

— Ну, это-то как раз сразу бросается в глаза.

— О Господи! — Элан расправил первую полосу, Шерон пыталась заглянуть через его плечо. — Я и не ожидал ничего подобного.

— И по радио тоже передавали, — проинформировал его Том.

— Но я думал, что материал будет о Дювале…

— Если говорить предельно честно, — подтвердил Том, — то я от зависти стал зеленее шартреза. Без малейших усилий тебе удалось заполучить громкое дело, славу героя и к тому же такую…

— Да, совсем из головы вон, — спохватившись, перебил его Элан. — Познакомься, это Шерон Деверо.

— Без тебя знаю, — отрезал Том, — я как раз подходил к этому пункту…

Глаза Шерон лучились веселыми огоньками.

— Не расстраивайтесь так, мистер Льюис, — утешила она Тома. — В конце концов, вас ведь тоже упомянули в газете. Там ясно сказано: «Льюис и Мэйтлэнд».

— И за такие крохи я буду благодарен вечно, — продекламировал Том и стал натягивать пальто. — Да, кстати, я отправляюсь на встречу с новым клиентом. Он хозяин рыбной лавки, и, насколько я осведомлен, у него возникли трудности с арендой. К несчастью, ему некого оставить вместо себя присматривать за рыбой, так что придется идти мне самому. Как ты посмотришь на роскошную тресковую котлетку к ужину?

— Да нет, спасибо, — покачал головой Элан. — Я собирался пригласить Шерон куда-нибудь поужинать.

— Я почему-то так и подумал, — признался Том.

Когда они остались вдвоем, Элан заметил:

— Мне бы лучше взяться за аффидевит. Тогда уже завтра я смогу предстать перед судьей.

— Может, помочь? — предложила Шерон, улыбнувшись ему и мелькнув ямочкой на щеке. — Я еще и печатать умею.

— Пошли, — согласился Элан. Он взял ее за руку и повел в свою остекленную клетушку.

ГЕНЕРАЛ АДРИАН НЕСБИТСОН

Глава 1

Все члены кабинета, за исключением трех отсутствовавших в Оттаве министров, собрались в аэропорту Аплэндс на проводы премьер-министра и сопровождавших его в Вашингтон лиц. В этом не было ничего необычного. Еще в первые дни своего правления Джеймс Хауден настоятельно дал понять, что хотел бы, чтобы его встречали и провожали не просто один-два министра, а все правительство в полном составе. Неписаное правило касалось не только каких-то особых случаев, но и самых обычных его поездок.

Между собой члены кабинета называли эту обязательную процедуру «построением на перекличку» и время от времени выражали по этому поводу недовольство, правда, довольно сдержанное. Слухи об этом как-то раз дошли и до Джеймса Хаудена. Премьер-министр, однако, решительно подтвердил неизменность своей позиции, заявив Брайану Ричардсону, доложившему о поступавших протестах, что видит в подобной церемонии демонстрацию солидарности и единства в партии и правительстве. Партийный организатор согласился с таким мнением. Премьер-министр, однако, утаил от Брайана Ричардсона, что неуступчивость в данном вопросе порождена на самом деле горькими воспоминаниями детства, нередко посещавшими его и по сей день.

Давным-давно юный Джеймс Хауден отправился в трехсотпятидесятимильное путешествие из сиротского приюта в школу в Эдмонтоне, где ему предстояло держать вступительные экзамены в университет Альберты.[38] Его снабдили обратным билетом, и подросток в одиночку пустился в долгий путь. Через три дня, распираемый счастливым восторгом от успешной сдачи экзаменов, которым ему отчаянно не терпелось с кем-нибудь поделиться, он вернулся домой — на пустынную железнодорожную станцию, где его никто не ждал и не встречал. Так что ему пришлось прошагать со своим картонным чемоданчиком еще три мили до находившегося за городом приюта, и все его радостное возбуждение по дороге исчезло без следа. С тех пор он возненавидел одинокие отъезды и приезды в отсутствие встречающих или провожающих.