На взлет идут штрафные батальоны. Со Второй Мировой – на Первую Галактическую

А вот и они! Дверь осторожно отъехала в сторону, в щель просунулось короткое дуло. Интересно, что это? Автомат? Пулемет? Плазменная винтовка? Фил никогда не разбирался в системах оружия. Это ему было не интересно. Между прочим, зря.

Поскольку, если б он интересовался оружием, то знал, что не стоит заинтересованно еле-дить за скачущим по кабинету темным мячиком, влетевшим сквозь щель. И понял бы, зачем закрылась дверь.

А затем…

Что-то вспыхнуло ярче солнца и больно ударило по ушам. Если бы ад существовал, то он был бы именно такой, в виде светошумовой гранаты. Только вечной. Свет, превращающийся во тьму. И дикий грохот, разрывающий голову как спелый арбуз. От перепонки до перепонки. От мозжечка до лобных долей.

Он даже не понял, как ему все-таки повезло. Не пришлось идти босиком по осколкам не выдержавшего акустического удара «шпионского глаза». Бойцы просто волоком протащили по ним бесчувственное тело бывшего руководителя эксперимента, да и дело с концом.

Никаким тонким психологом не нужно быть, чтобы понять, кто это бездыханный валяется на усеянном осколками полу. А не надо было халаты с бейджиками по кабинету раскидывать и трусы с нашивкой «Фил Зим». Утилизаторы отменили, что ли?

Лучше бы не раздевался, а сразу сдался. Тогда двум русским офицерам в боевых скафандрах и разгерметизированных шлемах не пришлось бы морщиться от вони. Сфинктерам по фигу на звания и научные степени. Они расслабляются, когда сочтут нужным…

Высадка прошла на удивление гладко. Гравилеты приземлялись прямо на территории Экспериментального центра, уставшие – и оттого порядком озверевшие – десантники выскакивали наружу, практически не встречая сопротивления. Немногочисленную внешнюю охрану смяли за несколько минут, не потеряв при этом ни одного бойца и не захватив ни одного пленного. Рассредоточившись по территории, десантники занялись прочесыванием, без разбору сгоняя всех обнаруженных в какой-то ангар, окруженный кольцом бронетехники. Нашли и несколько сотен агронцев, содержавшихся в бараках в самой дальней части научной базы. Пленников охраняли ящеры, правда, не ставшие уже привычными трехметровые чудища, а более мелкие, в рост человека и очень подвижные и прыгучие. Впрочем, ума у них оказалось ничуть не больше, нежели у собратьев, так что бой не затянулся. Рептилий просто оттеснили от строений и выгнали прямо под перекрестный огонь пары бээмдэ.

Бывших узников пока оставили в бараках, выставив охрану не столько для защиты, сколько предупреждая самосуд – люди, несмотря на слабость и «усеченный» геном, горели желанием расквитаться с мучителями. Не все, конечно, а лишь те, кто не превратился в полузомби, не выдержав издевательств экспериментаторов. Пожалуй, в иной ситуации Харченко с удовольствием так бы и поступил, но сейчас особист имел на пленных самые серьезные виды, надеясь с их помощью выйти наконец на верхушку пресловутого Ученого Совета. Потому он распорядился накормить людей и оказать кому нужно медпомощь, приставив следить за выполнением приказа отца Евгения. Сам же Сергей, переговорив с комбатом, прихватил нескольких наиболее толковых офицеров и занялся сортировкой пленных.