На взлете

К ней никто не заходил, никто ее не беспокоил. На дорогу так же как до леса, полчаса. Ей уже совсем не было страшно, как раньше. Она ходила по комнате от одного окна к другому. Она даже улыбалась и гордилась собой, что она такая смелая.

Но с наступлением темноты становилось как-то не по себе. Но она уговаривала себя, что это уже последнее испытание. Всего лишь несколько минут страха потерпеть и все. Половина двенадцатого ночи. Она тихонько вышла на улицу.

– Ну вот. На улице светло от звезд. Небо чистое. Тем более, это же не лес, где темно. Это открытое место, там будет светлее, чем в лесу. На горизонте показались кладбища. Это почти у дороги, только на горку подняться и все.

– Я же не буду заходить в глубь. Что я дура, что ли? Встану с краюшку, это же тоже будет кладбище? Чем ближе Вероника подходила, тем страшнее становилось. Она поднималась на горку, цепляясь за кусты. Ноги в коленках начали вибрировать. Она подошла к оградке.

– Наверно, это уже считается кладбище. Она стояла как вкопанная, вытаращив глаза, озираясь по сторонам, не решаясь читать заклинание. Все было так не реально, как в страшном сне, казалось, что она сейчас проснется, посмотрит, а она дома лежит на кровати.

Время! Как будто кто-то ей сказал в ее голове. Она вздрогнула. Сердце остановилось или совсем выскочило. Вероника начала громко и быстро читать. Вдруг стая черных ворон с шумом, враз, как по команде, взмыла в верх. Как будто они где-то сидели, притаились, ждали ее. А от ее голоса вспорхнули и начали кружится над кладбищем. Каркая и взмахивая крыльями.

Эта черная, злая туча подняла сильный ветер, который просто сносил с ног Веронику. Она схватилась за ограду обоими руками, чтобы не упасть. Послышался шелест и шепот. Под ногами земля зашевелилась.

– Все! Это покойники начали вставать. Мелькнула в ее голове мысль. Не помня себя, она повернулась со страху, чтобы бежать. Но поскользнулась и кубарем покатилась с горки вниз, натыкаясь лицом на кустарник. Она запуталась ногами в нем, и никак не могла выбраться из него. Барахталась в нем, размахивая руками и ногами, и орала, что есть мочи.

Наконец, продралась сквозь этот кустарник. Но почему-то запуталась еще в чем-то, толи в траве, толи в другом кустарнике. Она орала, даже уже подумала, что это уже покойники повылазили из своих могил и хватают ее за руки и за ноги и не пускают ее. Вероника расшвыривала в стороны эти навязчивые путы и снова кубарем летела вниз.

Ей казалось, что ее кто-то хватает за волосы и вырывает их клочьями из головы. Она хватала свои волосы в охапку и тянула их к себе, вырывая их из лап противника. Скатившись с горки в овраг, вылезла из него и побежала. Уже виден был поселок. Она услышала позади себя ржание лошадей и топот копыт.

Вероника бежала спотыкаясь, падала и снова вставала, и снова бежала. Наконец заскочила в ограду, бегом заскочила в дом, в свою комнату, сразу прыгнула в постель, укрылась с головой одеялом. Ее трясло как в лихорадке, она стонала и плакала.

– У. У. У. Выла Вероника и охала. Боялась высунуть голову из-под одеяла. Она схватила всю себя руками, поджала ноги, прислушиваясь к тишине.

Когда утром Люда зашла в комнату, Вероники не было видно, она лежала, закрутившись в одеяло как кокон. Люда потянула за край одеяла, чтобы посмотреть там ли она. Вероника начала кричать в истерике и махать руками и ногами.

– Успокойтесь, матушка Серафима, это я Люда. Вероника начала успокаиваться. Вылезать из-под одеяла. А Люда смотрела на нее вытаращив глаза, кричала, охала, ахала и плакала.

– Что? Что случилось? Люда?

– Матушка Серафима. Вы…

– Что? Что Люда?

– Вы… Она зарыдала и выбежала из комнаты.

Вероника сидела на кровати, задумчивая и серьезная, глядя в одну точку.

– Что ее так напугало? Она встала, подошла к зеркалу и вздрогнула. На нее смотрела из зеркала грязная, дряхлая, седая старуха. Ее распухшее от ссадин лицо было поцарапано, разбито, а в седых спутанных волосах торчал репей.

– Вот оказывается какая сволочь тянула меня за волосы. Это был просто репей, я боролась с репейником. Она хохотала. Но где же мои русые, блестящие волосы? Видимо они там же остались, где растет репейник, на кладбище. Пол дня Вероника с Людой раздирали и вычесывали репейник из волос Вероники.

– Матушка Стефания. Я все сделала, как вы велели. Стефания взяла свою палочку, встала с кресла и тихонько шаркая ногами, постукивая о пол деревянным посохом, медленно вышла к Веронике. Она села в кресло за большим столом, стала внимательно смотреть на девушку.

– А ты сильно изменилась.

– Что, постарела?

– Нет. Совсем взрослая стала. Но все же, детский блеск в глазах остался. А седые волосы. Если хочешь, можешь снова восстановить молитвами, до своего первоначального цвета. Постепенно к тебе будет переходить моя сила. Когда она совсем иссякнет, я смогу спокойно уйти. А ты будешь продолжать мое дело.