На взлете

– Матушка Стефания говорила, будь осторожна, лишняя капля, это смерть. Там еще осталось, надо найти. Вероника начала искать, она перебирала все баночки, но никак не могла найти тот пузырек, где была настойка этого ядовитого гриба.

И вдруг. Она увидела, как шар на столе засветился золотым светом. Она села за стол, сняла полотняную тряпочку.

– Что, ищешь капельки ядовитого гриба? А их нет. Ты их не найдешь.

– Матушка Стефания?

– Что же ты творишь? Люди нуждаются в твоей помощи, а ты руки опустила, прохлаждаешься. Не ожидала я от тебя такого. Что же ты расклеилась, как кисельная барышня. Ты забыла кто ты? Ты Матушка Серафима. Люди в тебя верят, ждут твоей помощи.

– Быстро выкинь всю дурь из головы, возьми себя в руки и работай. Нельзя останавливаться на достигнутом. Ты должна быть сильной. Если ты будешь так постоянно переживать, после каждого трудного, вылеченного тобой пациента, то тебя надолго не хватит.

– Я понимаю – трудно, думаешь мне было легко? За столько лет у меня было много таких, мне тоже было трудно. Но железо только тогда становится сталью, клинком, когда его с огня, да в ледяную прорубь. Только тогда он становится оружием. Ты орудие против всякой нечисти, против смертельных болезней.

– Я понимаю, ты не железная. Но человеческая душа должна быть крепче клинка, крепче стали. Потому не каждый может сопротивляться черной нечисти, а только люди сильные духом. Не переживай доченька, твое счастье впереди. Оно не за горами, оно в пути, оно подле твоего порога.

Вероника снова начала лечить людей. Она никому не отказывала, больным, тяжело больным. Лечила животных, птиц и скотину.

– Матушка Серафима! Это я к вам приехала, маму больную привезла.

– Машенька, девочка моя.

– Узнали?

– Конечно. Зови маму. Хорошо, что приехала.

Вероника посмотрела на женщину, она сильно задыхалась.

– Почему так запустили?

– Мы приезжали. Но Люда сказала, что матушка не принимает, два раза приезжали.

– Маша. Твоя комната свободна. Положи маму на высокие подушки, я позже зайду, а пока пусть отдыхает. Пойди к Люде, возьми у нее молоко и мед, согрей и дай маме выпить. Там на улице много народу?

– Да, много, как всегда.

– Скажи пусть заходят.

Вечером Вероника зашла к Наде. Она тяжело дышала, как будто ей не хватало воздуха. Вероника подошла к постели женщины, схватила ее за горло, как будто душит и начала читать молитву. Женщина начала кричать, хрипеть, вырываться, она как будто руками и ногами кого-то била и пинала, глаза начали выкатываться, она опустила руки и ноги, расслабилась. К концу молитвы она совсем затихла, как будто не дышала.

Маша зашла в комнату мамы, она лежала тихо и спокойно.

– Матушка Серафима мама умерла, она совсем не дышит. Вероника улыбнулась.

– Она просто спит. Не переживай Машенька. Завтра я ее еще полечу, а после завтра сможете уехать домой. Дома пусть пьет травки, по 4 глотка, каждые 4 часа, остальное раз в неделю. И все будет хорошо.

– Матушка Серафима, а можно я к вам приеду, когда мама поправится.

– Машенька, ты можешь остаться, твоя мама здорова.

– Нет я с ней еще побуду дома.

Через неделю Маша приехала.

– Матушка Серафима. Я приехала к вам. Мама сказала езжай к матушке, помогай ей, в ее нелегкой работе.

– Ну как мама?

– Она поет.

– Как поет?

– Ну просто ходит по комнате и поет разные веселые песенки и улыбается.

Николай

Через неделю к Веронике зашел мужчина. Он был сильно запитый. Теребил в дрожащих руках фуражку. Его небритое лицо было багровое, даже белки глаз были красные, под опухшими веками. Вероника сидела за шторкой.

– Матушка Серафима. Помогите мне, излечите меня, я сам не могу остановиться. Бабушка Клавдия, соседка, сказала, поезжай-ка ты к Матушке Серафиме, может она тебя вылечит.

Он положил на стол цепочку с кулоном. Она увидела маленькую золотую рыбку с бриллиантовым глазком. У Вероники сердце защемило. Она сразу узнала его. Это был ее кулон. Который она отдала бандитам много лет назад. И родинка черная на его щеке.

Это он тогда ее бил, потом насиловал, пока его дружки убивали Никиту. Она узнала его. Слезы покатились из глаз Вероники.

– Жена моя умерла при родах, ну я и запил. После того, как моя Аннушка померла. Только ее перед глазами и вижу. Так вот и пью, никак не могу остановиться.

– Пади прочь! Я тебя лечить не стану.

– Почему? Матушка Серафима? Помогите, миленькая.

– У тебя пальцы сжаты в кулак. У тебя руки в крови. А дружки твои бандиты, как поживают?

– Да их по пьянке в драке зарезали, нет их больше. А вину я свою искупил, свою Аннушку потерял.

– Твою жену Бог забрал к себе, ее время пришло. А свою кровь с рук, с души, ты никогда не отмоешь. Как твои дружки, так же сгинешь. Поди прочь!

Мужчина плакал, вытирая слезы с лица дрожащими руками.

– Ну как же мне теперь жить? Что мне теперь делать? Матушка Серафима?

Опустив голову, он пошел на выход.

– Да как же так? Почему же? Да что же теперь делать? Он вышел за дверь. Но тут же вернулся вновь, держа за руки маленьких девочек.

– Матушка Серафима, не за себя прошу, детушек моих малых пожалейте. Он встал на колени.