На взводе. Битва за Uber

Инвесторы расценили такое решение как победу¹⁸⁶. Не будет больше этой громадной утечки денег, этих расточительных трат доходов, полученных на переживающих бум рынках. Подсластил пилюлю тот факт, что Uber получил 17,7 процента акций в DiDi, которые вырастут в цене, когда DiDi решит выйти на свободный рынок. Нелегкие переговоры вел Эмиль Майкл, считавший заключенную сделку одним из своих наивысших достижений в компании. Но для Каланика в сделке было больше горького, чем сладкого. Он не смог обойти ни Пейджа, ни Дорси, ни даже Цукерберга и стать первым гендиректором американской технологичной компании, завоевавшим китайский рынок.

На уме у него было еще кое-что. После победы Трампа дружественная бизнесу республиканская администрация получила возможность ослабить давление и сократить трудовое и транспортное регулирование. Но действовать нужно было быстро. Избранный президент уже начал формировать аналитические центры, добавляя в них лидеров крупнейших технологических компаний, и Трэвис хотел попасть в один из них¹⁸⁷. С этой целью были задействованы имеющиеся возможности. Каланик застрял в Индии и упустил шанс сфотографироваться с президентом, но довольствовался бы и прямой линией с Трампом.

А вот сотрудники были с ним не согласны. В коридорах здания 1455 на Маркет-стрит слышалось раздраженное ворчание: зачем боссу понадобилось обниматься с этим ксенофобом, невежей и расистом? На общих собраниях принимались решения, требовавшие от гендиректора пересмотреть точку зрения и выйти из совета.

Каланик защищал свою позицию, считая, что иметь место за столом лучше, чем его не иметь. А небольшое недовольство в низах можно и перетерпеть.

Глава двадцать первая. #DELETEUBER

Когда Трэвис пробивался в консультативный совет по бизнесу, чикагский Дэн О’Салливан, полагал, что Дональд Трамп – полный говнюк.

Всю первую неделю президент спорил с прессой из-за того, сколько должно быть приглашенных на его инаугурацию. («Самая большая инаугурационная аудитория!» – объявил пресс-офис.) Фигляр, думал О’Салливан. Идиот, влезший на должность благодаря электорату, отравленному «Фокс Ньюз». Оставалось только молиться, чтобы к концу президентского срока планы Трампа сорвали его же советники и он не достиг всего, что обещал во время агитационных поездок по стране в 2016 году.

Сын медсестры и телефонного монтера, уроженец Лонг-Айленда, Дэн О’Салливан вырос вдалеке от золотой башни Трампа на Манхэттене. Он гордился своим статусом синего воротничка. Его двоюродного прадедушку, Сайка Куилла, который в 1934 году стал сооснователем Союза транспортных рабочих Америки в Нью-Йорке и имел связи с коммунистической партией, называли Красным Майком. В день рождения сестры отец О’Салливана бастовал вместе со своими товарищами по профсоюзу рабочих связи.

Поучившись в школах на Лонг-Айленде и в Мэне, Дэн О’Салливан оказался в Чикаго, в месте, которое ему нравилось, но о котором он мало что знал. Юноша ростом 190 сантиметров и весом в 100 килограммов больше напоминал линейного из футбольного клуба «Чикаго Беарз», чем линейного монтера из компании «Белл Атлантик»[78], как его отец. Дэн быстро освоил чикагский акцент и благодаря носовым гласным мог легко сойти за местного.

О’Салливан мечтал стать журналистом и начал с политических статеек для Gawker, Jacobin и других изданий левого толка. Чтобы оплачивать счета, он устроился в колл-центр одной технологичной компании – отвечать на вопросы сердитых клиентов. Работа была тягостная и унылая, но зато свободные от нее часы Дэн отдавал своему увлечению, используя каждую возможность, чтобы писать.

Куда более живой и яркой, чем безрадостная карьера в колл-центре, была его цифровая жизнь в Твиттере. По большей части Дэн пользовался этой сетью, чтобы заглядывать на разные политические аккаунты, следить за новостями и поддерживать связь с другими журналистами. Начиналось с обычной болтовни и шуточек с людьми левых взглядов, скрывавшимися за анонимными аватарами, но постепенно становившимися интернет-друзьями. Предаваясь отчаянию из-за популярности и успеха Трампа, Дэн мог по крайней мере высмеивать шутовство президента в общении с товарищами.

О’Салливан ценил цифровую анонимность и дорожил ею. В своем Твиттере он вел себя самоуверенно и грубо, но понимал, что его непристойности в адрес Трампа могут не понравиться работодателю. Также, если придется искать новую работу, кое-какие вульгарные шуточки, которыми он обменивался с приятелями в Сети, могли прийтись не по вкусу рекрутеру.

И все же Твиттер стоил риска. Он выбрал для себя псевдоним, по которому друзья могли легко его запомнить, – @Bro_Pair, «пара братанов».

Приказ поступил 27 января, в пятницу, через неделю после того, как Трамп принес присягу и вступил в должность. Практически сразу же президент принялся закрывать границы. Прежде всего это касалось мусульманских стран, особенно Сирии, охваченной жестокой гражданской войной, заставлявшей тысячи людей искать убежища от потенциальной опасности.