На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке

Среди задач, поставленных перед Рябовым по Уругваю, была работа по немецкой линии. Ознакомившись с обстановкой в стране, он сообщил: «Выходцев из Германии в Уругвае – 8 тысяч человек, половина из них – старые немецкие колонисты, другая половина – антифашисты, среди которых много евреев. Старая колония до сих пор является экономически влиятельной силой, обладает сильными позициями в правительственных кругах. Наиболее крупная организация немцев – «Немецкий антифашистский комитет», который связан с группой Людвига Ренна в Мексике. В Уругвае эту организацию возглавляет Вильгельм Эккерман. Карл Гольдбергер руководит «Комитетом Свободная Австрия». Всего в Южной Америке 4 тысячи австрийцев, в Уругвае – 500, и большинство входит в этот комитет».

В отношении стран оси, с которыми Уругвай находился в состоянии войны, существовал специальный режим: все их граждане были зарегистрированы в полиции и должны были сообщать о своих передвижениях по стране. Разрешение на выезд давалось только с санкции МВД. В отношении итальянцев режим был отменен раньше, чем для немцев.

Рябову не потребовалось много времени, чтобы убедиться: на «немецкой площадке» в Уругвае доминируют американские разведчики. В штате СРС состояло более сорока человек, которые работали не только по Уругваю, но и по Аргентине. Резидент «Артур» подтвердил, что американцы «расплодили» свою агентуру повсюду, и с 1943 года, «из-за нехватки немецких объектов, стали заниматься советскими, готовясь к усилению влияния СССР в Латинской Америке в послевоенное время».

О том, что в Уругвае есть враждебные СССР силы, в посольстве убедились во время празднования победы над гитлеровской Германией. В Монтевидео завершение штурма Берлина Советской армией было встречено народным ликованием. Эйфорическое настроение царило в советском посольстве. Войне конец! Мы победили! Горелкин не успевал отвечать на телефонные звонки: поздравляли его как официального представителя СССР не только главы дипломатических миссий, но и уругвайские политики, руководители левых организаций, испанские республиканцы, деятели искусства. Посыпались просьбы об интервью. В посольстве из представительского фонда достали «Столичную» и разлили по рюмочкам: в такой день и не выпить!

Тысячи людей вышли 2 мая на улицы. Неожиданно вблизи реакционной газеты «Эль Диа» возникли беспорядки – из-за отказа редакции вывесить государственный стяг Советского Союза среди флагов стран-союзников: «Это откровенная провокация, просто так этого оставить нельзя!» В окна редакции полетели камни. Полицейская «столичная гвардия» применила слезоточивый газ. Праздник был омрачён.

Рябов обрисовал («для справки») функции «Столичной гвардии»: «Это особый отряд вооружённой полиции (пистолеты, маузеры, винтовки), предназначенный для охраны президента, министра внутренних дел и членов правительства. В моторизованном отряде – около 350–400 полицейских. На них возлагается также охрана общественного порядка во время митингов, собраний, манифестаций. Такие акты всегда проводятся с разрешения полиции, поэтому известно, куда следует направлять наряды. Внутри полицейского аппарата «столичная гвардия» – это своеобразная ударная группа, употребляющая самые насильственные методы «восстановления порядка».

Есть ещё «Республиканская гвардия» с такими же, примерно, функциями, с той лишь разницей, что это – кавалерийский отряд в 500 сабель. По своему составу и идеологии это в ещё большей степени «цепные псы демократического режима». В отряд набирают малограмотных «пеонов» из деревни, причём в юношеском возрасте, держат в строгой дисциплине и превращают в слепые орудия полицейских начальников. Уругвайцы относятся к ним с ненавистью, потому что во время общественных беспорядков от «псов» обычно попадает и правым и виноватым. Во время майской демонстрации они, раздражённые сопротивлением людей, которые начали строить баррикады и отбиваться камнями, преследовали ни в чём не повинных зевак и прохожих на близлежащих улицах».

«Немецкая тематика» и после завершения войны в Европе постоянно возникала в сообщениях резидента. Преобладала информация о бегстве нацистских преступников, учёных и конструкторов военной техники в страны Южной Америки. Резидент, со своей страстью всё систематизировать, вёл личное досье по теме. Особую сенсацию вызывали факты прибытия к аргентинским берегам германских субмарин. В июле 1945 года Рябов направил в Центр сообщение, полученное от агента, побывавшего в портовом городе Мар-дель-Плата по делам торговой фирмы: «Немецкая подводная лодка всё ещё находится в этом порту. На её борту обнаружено не менее 100 тонн нефти и солидный запас продуктов, видимо перегруженных с судна-матки в Атлантике. Команда, находящаяся под арестом, – молодая, высокопрофессиональная, настроенная фанатично. Все они неизменно приветствовали нацистским салютом пожилого человека, который находился на борту лодки, демонстрируя подчёркнуто уважительное отношение к нему».

Ироничный Граур не удержался, написал на полях телеграммы: «Рене, наверное, думает, что это Гитлер».