На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке

Посол и советские дипломаты произвели на Камачо хорошее впечатление. В своём кругу он с похвалой отозвался об Уманском: «Посол Сталина приятен, изящен, во всём подобен настоящему кабальеро». Встреча с Уманским вызвала у Камачо вспышку интереса к Советскому Союзу. Советникам президента пришлось обновить досье справок о внутренней жизни России, её внешней политике. Больше всего Камачо, который был уверен в неминуемом разгроме Третьего рейха, интересовала позиция Сталина по послевоенному переустройству мира, «трансформации европейской политической карты». Такое поручение было дано Луису Кинтанилье дель Валье, мексиканскому послу в Москве (который вручил свои верительные грамоты Михаилу Калинину 12 апреля 1943 года).

Авиле Камачо хотелось, чтобы его представителя принял сам Сталин. Это способствовало бы повышению престижа Мексики, да и самого президента. Так и случилось: дипломатический этикет предусматривал личный приём посла при вручении персонального президентского послания. Беседа Сталина с Кинтанильей продолжалась около часа. Прежде всего, Сталин расспросил посла о ситуации в самой Мексике, продолжают ли немецкие субмарины топить мексиканские суда? Кинтанилья ответил утвердительно, подчеркнув, что за эти агрессивные действия Мексика объявила войну Германии. Сталин задал вопрос об отношении к Аргентине, в которой заправлял профашистский режим, поддерживавший явные и тайные связи с Берлином. Затронули в беседе и вопрос о будущем взаимовыгодном сотрудничестве СССР и Мексики. Оптимистический поворот в беседе Сталину явно понравился. Надо думать о будущем, несмотря на войну! Кинтанилья сказал, что Мексика может предложить СССР тропические фрукты и хотела бы закупать сельскохозяйственные машины. Сталин ответил: «Это нам нетрудно сделать, так как мы имеем крупные заводы сельскохозяйственного машиностроения. Со своей стороны, мы готовы покупать у Мексики тропические фрукты и хотели бы сделать это сейчас! Эти фрукты нам нужны». Кинтанилья посетовал, что у Мексики нет пока пароходов для подобных перевозок, и Сталин обещал переговорить с советскими внешнеторговыми органами о выделении судов.

Кинтанилья понравился Сталину, и он сказал мексиканскому посланнику, что если в будущем тот пожелает его увидеть, то может сказать об этом Молотову…

Доброжелательное отношение Сталина к послу во многом объяснялось тем, что Луис Кинтанилья с 1938 года сотрудничал с советской разведкой. Фитин доложил «объективку» на агента «Баска» за несколько дней до приёма.

Между тем поиски здания для посольства продолжались. К работе подключился МИД Мексики, рекомендовав надёжного и ответственного архитектора по имени Хосе. Василевский-Тарасов вспоминал: «Прошла неделя, и молодой архитектор пригласил меня поехать осмотреть ещё один дом, который как он уверял, обязательно должен понравиться нам и удовлетворить всем требованиям. Дом находился на авениде Такубая, 24, невдалеке от парка Чапультепек, в десяти минутах ходьбы от главной улицы – Пасео-де-ла-Реформа [нынешнее название авениды Такубайя – улица Хосе Васконселоса]. Трехэтажный особняк в «английском стиле» ранее сдавался посольству Бразилии.

Он стоял в тенистом саду, отгороженный от улицы высокой и очень красивой кованой решёткой. В центре дома находился большой двухсветовой холл под стеклянным куполом и балюстрадой с колоннами на втором этаже. Кроме холла, на первом этаже были зал с позолотой, приёмный кабинет с панелями красного дерева, курительный салон, обитый серой материей, малая и большая столовые, отделанные тропическим деревом. На втором этаже – ряд больших светлых комнат, двери которых выходили на балюстраду. Мраморная лестница в два марша вела из холла на второй этаж. Короче говоря, это была великолепная резиденция, будто специально сделанная для размещения посольства».

Тарасов приложил немало усилий, чтобы договориться с Парадой, владельцем особняка, об окончательной цене и определиться с МИД Мексики о процедуре оформления сделки. Уманский был в курсе событий, вдохновлял Тарасова, подсказывал, иногда консультировался с Москвой. Долгожданный день всё-таки настал. Василевский-Тарасов вспоминал: «Когда я доложил послу о результатах своих переговоров в МИДе, он, смеясь, сказал:

– За все ваши хлопоты я дарю вам этот дом. Заключайте сделку на своё имя. Надеюсь, вы нас не выселите?

Превратившись при покупке дома у Парады в частное лицо, я занялся оформлением сделки. Итак, почти в центре Мехико-сити я стал «владельцем» старинного поместья. Вскоре сеньор Хосе [архитектор] отремонтировал дом и переделал домовую церковь в уютный кинозал на тридцать мест. В нём мы показывали на приёмах нашим гостям новые советские фильмы и фронтовую кинохронику».