На задворках Совдепии

– Пан сотник, скоро посадка. Разрешите нам в самолете переодеться в форму, чтобы грузины не спутали нас с барыгами.

– Не понял, – повысил голос сотник. – Уж не хочешь ли ты сказать, что вы взяли с собой форму? Ведь это прямое нарушение инструкции.

Байда отвел глаза и пожал плечами. Во всей его позе чувствовалась обида.

«Хлопцы гордятся своей формой и хотят в ней воевать, – подумал Бобрович. – Что же здесь плохого? Пора уже прекратить заметать следы словно затравленные звери.

– Хорошо, об этом поговорим позже. А сейчас пусть стрельцы по одному заходят в туалет и переодеваются. Только быстро!

В мгновение ока с самого дна спортивных сумок были извлечены камуфляжные куртки с шевронами УНСО, мазепинки с тризубами. Через десять минут изумленные пассажиры увидели, что салон забит военными со странными знаками отличия.

– Это те самые УНСО, националисты, – шептали пассажиры друг другу, тревожно поглядывая на гордо сидящих парней.

Прекратились смешки, разговоры. Все как – то сразу почувствовали, что они приземляются в стране, где сейчас идет гражданская война.

ГЛАВА 2

АН – 24 наконец-то закончил утомительное петляние по рулевым дорожкам аэродрома и замер на отведенной ему площадке. Еще пять минут пассажиры, не двигаясь с места, слушают осточертевший гул турбин, и вот стюардесса приглашает всех на выход. Первыми к выходу рванулись суматошные грузины, таща за собой жен, детей, огромные сумки.

Одетая в камуфляжные куртки с шевронами УНСО на рукавах, «бригада ремонтников» во главе с сотником Устимом спокойно ожидала, когда аборигены перебесятся и освободят проход.

Наконец сотник поднялся с кресла:

– Всем на выход. У трапа построиться!

И когда отряд в униформе выстроились в шеренгу по двое, это уже была не бригада рабочих, а боевая сотня УНСО. Строем, стараясь выдерживать равнение и дистанцию, колонна унсовцев двинулась к зданию аэропорта.

При виде украинских добровольцев на лице у грузинских таможенников и пограничников отразился неописуемый восторг. Ни о какой проверке багажа или документов никто и речи не вел.

– Пожалуйста, братья, проходите в зал. Приветствуем на священной грузинской земле.

Вокруг унсовцев тут же собрались многочисленные сотрудники аэропорта, пассажиры и провожающие. Стрельцов окружили плотным кольцом. Мгновение – и парней уже подбрасывали на руках.

– Ура! Украина пришла на помощь!

Радостное возбуждение гостеприимных грузин нарушил пожилой человек в черной рубашке и белом галстуке. Он довольно бесцеремонно растолкал толпу и, безошибочно определив командира, протянул сотнику квадратную ладонь:

– Микеладзе, Зураб Микеладзе. Мы вас уже ждем. Прошу пройти в машины.

Поймав удивленный взмах бровей сотника, Зураб пояснил:

– Вылететь в Сухуми сегодня не удастся. Аэропорт уже двое суток находится под обстрелом. Но завтра обещают сделать несколько рейсов. А пока что переночуете в гостинице.

Микеладзе оказался руководителем Лиги граждан Грузии – организацией, которая считалась демократической, но стояла на крайне националистических позициях. Последнее обстоятельство и содействовало установлению тесных деловых контактов с УНА – УНСО. На первых порах это сотрудничество оказалось весьма кстати. В дальнейшем же унсовцы предпочитали поддерживать контакт со стремительно набравшей силу организаций «Мхедриони», которую возглавил член госсовета Грузии Джаба Иосселиани.

На площадке для стоянки автомашин отряд унсовцев быстро загрузился в микроавтобус и две «Волги».

– В отель! – скомандовал Зураб, и кавалькада машин тронулась с места.

– Вы очень хорошо сделали, что решили приехать. Многие наши и ваши политики уже забыли уроки истории, – начал политбеседу Зураб. – Когда в 20-ом году Россия давила Украину, Грузия молча наблюдала, надеясь, что удастся отсидеться. Но в 23-ем году настала ее очередь. Теперь ситуация несколько изменилась. Сегодня давят Грузию. И если Украина тоже будет молча наблюдать, то завтра настанет ее очередь.

Однако унсовцы не проронили ни слова, молча вглядываясь в очертания незнакомого города, в суету его улиц и площадей. От Тбилиси веяло стариной и спокойствием. Абсолютно ничто не говорило о том, что в стране разгорается национальный конфликт, грозящий привести к расколу страны. Радостное спокойствие столичного люда показалось кощунственным.

«Впрочем, чему же здесь удивляться, – подумал Бобрович. – Ведь и в Киеве молодежь будет продолжать есть мороженное и целоваться даже тогда, когда мои парни начнут умирать в горах Абхазии».

* * *

На базе Гражданской обороны, где были заранее зарезервированы места для унсовцев, их уже ждали. Полчаса ушло на то, чтобы привести себя в порядок с дороги. Потом весь отряд дружно проследовал в столовую, где для них был накрыт торжественный ужин. Лига граждан Украины денег на угощение не пожалело. И сейчас Зураб имел полное право гордо смотреть в глаза гостей. Но Устим не спешил отдавать команду садиться за стол.

– Спиртное со стола убирите! – приказал сотник официанту. И продолжил, обращаясь уже к стрельцам, – С момента приземления в Грузии мы находимся на боевом положении.