На закат от Мангазеи

Дошло до нас от знающих людей, что рядом с вверенными тебе землями был найден предмет, важный для нашего государства и его спокойствия. Что это за предмет мы в точности сказать не можем, ибо человек поведавший нам о нем, скончался у дознавателя, не успев рассказать обо всем подробно. Известно лишь, что к его находке имеет отношение некий поморский ватажник Степка Варза, а оный Степка ушел с людьми на Тобольск, но пропал по дороге. Сообщаем тебе, что предмет этот должен быть найден, за что отвечаешь головой. Для розыска посылаем дьяка Разбойного Приказа Макарина Семена, оказывай содействие ему во всем. Буде не справитесь оба, висеть будете на одной дыбе. А еще сообщаем, что, по заверениям наших европейских посланников, есть немецкие люди, заинтересованные в том, чтобы отдельно от нас найти дорогу к твоему Мангазейскому городу, для чего в дальней Неметчине да в Соединенных Провинциях уже готовят корабли к плаванию в ледяных водах. А также набирают в команду людей с боевым опытом. Людей тех насчитывают от двух до трех сотен. Когда ты читаешь это письмо, плавание их уже началось. Помощи прислать не можем, ибо сил в государстве нашем недостаточно, о чем ты без сомнения и так знаешь. Но не сомневаемся, что ты справишься своими силами. И ежели справишься, быть тебе воеводой там, где пожелаешь.

Князь Федор Иванович Мстиславский в согласии с Патриархом московским и всея Руси Ермогеном. Писано на Москве лета 7119-го мая в 22 день.»

Троекуров приложился к кувшину с клюквенной водой. Выпил жадно, стер рукавом халата потеки с бороды.

- Ну что скажешь, дьяк? Ожидал такого?

Макарин прошелся по комнате, слушая скрип досок.

- Странное письмо. Если тебя испугали дыбой, то можешь утешиться. В последнее время бояре такие обещания направо и налево раздают. Без угроз ничего не работает. К тому ж патриарх, на кого князь ссылается, с весны у ляхов в заточении. А вот все остальное… Что за предмет? Если о нем ничего не известно, то почему он важен? Какой предмет может заставить боярство на Москве всполошиться? Ты точно мне все рассказал?

- Все что знал! Но меня, знаешь ли, не дыба и не предмет пугает. Пойдем-ка наружу, Макарин, покажу кое-что.

Троекуров накинул поверх халата темно-зеленый, некогда роскошный, а теперь сильно потрепанный кафтан, толкнул дубовую резную дверь. Они спустились вниз по узкой лестнице, мимо стрельцов в караульной, вышли во двор. Троекуров целеустремленно похромал к крепостной стене. Макарин двинулся следом, осторожно ступая на больную ногу и не забывая разглядывать окрестности. Стена огораживала широкое четырехугольное пространство, внутри которого умещались два воеводовых двора, разграниченных между собой низким забором. Один двор занимал Троекуров, и тут кипела жизнь, бродили свиньи, бегали девки, похохатывали стрельцы. Второй двор принадлежал Кокареву, который уже давно сбежал на посад, и теперь его двор постепенно зарастал бурьяном. Рядом с главной дорогой, ведущей к проездной башне и посаду за ней, высилась деревянным шатром соборная церковь, у входа на скамейке сидел круглый краснолицый батюшка и зевал.

- Доброго здоровьица, Иван Михалыч! – раскатистым басом крикнул поп Троекурову, привставая.

Троекуров не ответил, а даже припустил быстрее. Они подошли к низкой оружейной избе, от которой кисло несло порохом. Троекуров махнул рукой стрельцу на страже, толкнул тяжелую дверь. В избе царила полутьма, но Макарину удалось рассмотреть помещение. Пара десятков бочонков у дальней стены. Несколько ящиков с ручным оружием. Несколько выстроенных алебард. Сложенные в углу промасленные свертки с самопалами.

- Видишь, - спросил Троекуров. – Негусто, так? И это все единственные запасы. Тут пороха всего с десяток пудов. Все ведь думали, что мы будем воевать с дикарями в оленьих шкурах. Мне в Тобольске всего две пушки выдали, сказали, для дикарей хватит. А люди?

Троекуров вышел с избы, развел руками, будто пытаясь обнять крепость с бродящими по ней свиньями, несколькими стрельцами и попом на завалинке.

- У меня полста людей. У Гришки и того меньше. Ближайший отряд – в Обдорской заимке, да и там служивых кот наплакал. Можно послать гонца на Туруханское зимовье, но это еще десять человек. И всё. – Троекуров посмотрел на дьяка, глаза его слезились. – И что мы будем делать, если сюда нагрянет флотилия немцев с тремя сотнями головорезов?

- Это не совсем немцы, - тихо сказал Макарин.

- Что?

- В письме сказано о Соединенных Провинциях, то есть Голландии. Это не совсем немцы.

- Да какая разница! Немцы, фрязи. Что делать-то будем? Вот ты же через Тобольск добирался, мог бы взять там хотя бы сотню стрельцов ради такого дела.

- Не мог. Я не знал о содержании грамоты. Да и не дал бы мне никто никаких стрельцов. Там воевода Салтыков аккурат за год до того еле от татарвы отбился.