На закат от Мангазеи [СИ]

Князь замолчал, разглядывая пленников.

— Мне нужно что-то знать, прежде чем идти к ведьме? — осторожно спросил Макарин. — Чего именно ожидать? О чем она должна рассказать? Что вы ищете?

— Это не твое дело, — мотнул головой Ассан. — Ты только посредник. Зашел, услышал, вышел, передал. И желательно позабыл все, что услышал. Тебе оно ни к чему, это знание.

— Когда это надо сделать?

— Сейчас. Немедленно. К вечеру я ожидаю гостей. Союзников. К этому времени я уже должен знать все, что знает ведьма. Можешь идти. Тебя проводят до склада у пристани, где мы держим ведьму. В город ее пускать нельзя. Поэтому придется прогуляться.

— Э, я с ним, — выступил вперед Кокарев. — Мало ли там что, с этой ведьмой.

— Ладно, — согласился князь, немного подумав. — Идите оба. Но к ведьме заходишь только ты, дьяк. Это ее условие. Как все узнаешь, сразу обратно. И не вынуждай меня долго ждать.

Он резко хлопнул в ладоши. С лестницы подскочил старик-канасгет в кольчуге, что-то гортанно выкрикнул пленникам и указал на выход.

Спускались они молча. Старик топал впереди, изредка недовольно оглядываясь. Поручение ему явно не нравилось, также как не нравились пленники. Они вышли во двор, прошли мимо идола, рядом с которым Макарин увидел троих канасгетов в выбеленных длиннополых хламидах. Они стояли вокруг идола с закрытыми глазами и мерно раскачивались, еле слышно напевая и воздев руки ладонями кверху. У костра лежала оленья туша с перерезанным горлом.

За частоколом старик приказал знаком остановиться и подошел к скучающей страже. Втроем они о чем-то долго препирались, причем старик постоянно показывал на пленников, тыкая заскорузлым пальцем в их сторону. Стражи отнекивались.

— Не нравится мне все это, — пробормотал воевода.

Наконец, старик победил в споре и с горделивым видом махнул им рукой.

— Держись позади, — сказал воевода. — Я кажется знаю, что они задумали. При выходе из княжьих хором стража всегда проверяет, не своровали ли чего гости у хозяев.

Он шагнул вперед. Один из стражников подергал воеводу за рукав кафтана. Кокарев нарочито медленно стянул одежку и бросил ее стражнику. Тот лениво стал прощупывать ткань, подкладку, залез в карманы, даже попробовал на зуб пуговицы. Второй тем временем присел на корточки, похлопал воеводу по штанинам, заглянул в отворот сапог, скривился будто от вони, засмеялся.

Обыск воеводы подходил к концу, и старик уже поманил пальцем Макарина. Тот собирался сделать вид, что не понимает и пойти обратно во двор, лихорадочно соображая куда перепрятать круглый камень, когда сзади раздался властный окрик, и мимо дьяка прошагал давешний музыкант с изуродованным лицом. Он что-то коротко сказал старику и жестом отослал стражу обратно на пост. Старик хотел было что-то возразить, но музыкант лишь указал ему на терем, и он поплелся обратно, вполголоса бормоча ругательства. Музыкант молча махнул рукой пленникам, мол, двигайтесь за мной, закинул за спину чехол с лютней и стал спускаться по дороге в город.

— Первый раз вижу, чтобы скоморохи старыми вояками командовали, — вполголоса сказал Кокарев.

— Я не скоморох, воевода, — возразил, обернувшись, музыкант на чистом русском. — Я скорее гость князя Ассана. Играю для своего и княжьего удовольствия.

— Прости, — немного опешил Кокарев, — не знал, что в этом захолустье найдется еще один канасгет, знакомый с нашим языком.

— И опять ты ошибся. Я не канасгет. Я аманат канасгетов, заложник. Мое имя — Саргут. Мой отец — искарский князь Игичей.

— Искарские князья издавна в союзе с Москвой, — осторожно сказал воевода.

— Я знаю. Поэтому мы не большие друзья с канасгетами. И хотя сейчас между нами войны нет, она скоро может возобновиться.

— Князь тебе доверяет, как я погляжу, — сказал воевода. — Ты спокойно раздаешь приказы его воинам.

— Я здесь уже десять лет. Сперва было сложно, — музыкант показал на изуродованное лицо. — Но сейчас для Ассана я почти родственник. После того как спас от волков его малолетнего сына.

— Это достойный поступок.

Саргут замедлил шаг, и когда пленники его догнали, сказал:

— Идите рядом. Не только князь и я в этом городе понимают вашу речь. Поэтому говорить буду тихо. Времени у нас мало, а сказать надо многое. Я уговорил князя сделать меня вашим сопровождающим вместо старика Таира. Сказал ему, что мои песни, возможно, смогут угомонить ведьму. Может даже усыпят, — он усмехнулся, — мои песни часто усыпляют. Не знаю, что вас связывает с этой ведьмой, но должен предупредить — времени у вас очень мало. Князь пока не догадывается, о чем догадался я. Но вечером он будет знать точно.

— И о чем же ты догадался, сын искарского князя Игичея?

Саргут остановился и вплотную шагнул к воеводе.

— Вы знаете, что ищут канасгеты. Вы знаете о найденном самоедами истукане.

Воевода промолчал, с застывшим лицом ожидая продолжения.

— Нетрудно было догадаться, — сказал Саргут. — Вас захватили, когда вы преследовали ведьму. Ведьма — единственный человек, кто может знать, где искать идола. Не знаю, что заставило воеводу Мангазеи бежать сломя голову в лес за ведьмой…