На закат от Мангазеи

Макарин ходил взад-вперед, мохнатый ковер упруго прогибался под его ногами. Было тихо, только где-то впереди еле слышно звенели колокольчики, да всхрапывали олени. Макарин впервые видел этих животных так близко. Маленькие, едва доходящие до груди в холке, с плотной серо-бурой шерстью, которая была покрыта пятнами и проплешинами. Олени смирно стояли, опустив темные головы с небольшими ветвистыми рогами и меланхолично поедали кудрявую моховую пену. Макарин заметил, что олени и запряженные в них нарты связаны друг с другом в некое странное подобие свадебного поезда. Впереди была четверка самых крупных и откормленных особей. Они были расставлены веером, их спины перетягивали широкие ремни, от которых тянулись постромки к легким длинным нартам. К высокой покрытой шкурами спинке первых нарт коротким поводом был привязан один из трех облезлых оленей, что были запряжены в Макаринские нарты.

Макарин подошел к своим нартам. Это была широкая деревянная конструкция с высокими бортами, обитыми берестой, и чем-то вроде сидения сзади. Впереди, под слоем оленьих шкур, действительно угадывался сверток с оружием. Похитители прихватили даже его любимую вязь с кармашками и мешочками, набитыми порохом, готовыми пульками, пыжами и прочей полезной оружейной дребеденью. Он взялся за торчащую из свертка рукоять ручницы.

— Что мешает мне застрелить вас всех прямо сейчас?

Шубин пожал плечами.

— Вряд ли у тебя это получится. Запал приготовить не успеешь. Да и не выберешься ты без нас отсюда. Пешком не дойдешь, а олешками еще уметь управлять надо.

Где-то впереди негромко заклекотала какая-то птица.

— Пора дальше, — сказал Плехан. — Дед зовет.

Хадри побежал вперед, к головным нартам. Макарин залез обратно в свой короб. Шубин взгромоздился позади него.

Они ехали долго, сумерки уже давно должны были смениться ночью, но тусклый свет не кончался, и Макарин вспомнил, что рассказывали на корабле о бесконечной серой мгле летом и бесконечной черной мгле зимой.

Колдун был впереди, но о его присутствии напоминал только перелив колокольчиков, еле слышный за топотом. Хадри то и дело хрипло гыкал, похлопывая шестом оленей.

Скоро лес кончился и потянулась плоская безрадостная равнина, красноватая в свете заходящего солнца. Пару раз мелькнула пойма какой-то реки, потом начались овраги, постепенно перешедшие в замшелые скалистые склоны, покрытые корявым кустарником.

На широкой заросшей толстым мхом поляне они догнали нарты колдуна и остановились. Впереди, за поляной, у самой кромки леса виднелись какие-то покосившиеся шалаши.

Колдун с трудом выбрался, опираясь на разукрашенный посох. Стоя, он казался еще меньше.

— Дальше ногами, — проскрипел он. — Нартам хода нет.

Дальше ход был, поляна была совершенно плоской, но Макарин решил не спорить. Тем более, подошедший Шубин пояснил, что дело не в отсутствии дороги, а в том, что оленям к заброшенному стойбищу лучше не приближаться. Действительно, вся восьмерка запряженных животных, в том числе белый колдунский красавец, крупно дрожали, прядали ушами и явно хотели убраться подальше.

Макарин осмотрелся внимательнее.

Поляна была совершенно круглой. В ее центре виднелось кривое засохшее дерево. По всей поляне из низкой травы торчали какие-то длинные жерди, высушенные до бела остатки сломанных нарт, похожие на окаменевшие кости каких-то гигантских животных, деревянные конструкции, напоминающие маленькие бревенчатые клетки на коротких сваях. Шалаши на дальнем конце поляны, видимо и были заброшенным стойбищем. Приглядевшись, Макарин понял, что они давно сожжены и наполовину растащены. Обугленные жерди торчали вразнобой. Сгнившие шкуры свисали лохмотьями. Судя по разросшемуся бурьяну, забросили стойбище довольно давно.

Колдун подошел вплотную к Макарину, поднял голову. Скрытые за маской глаза долго и пристально рассматривали его лицо, будто старик пытался понять, что ему делать дальше. Макарин старательно не отводил взгляд, хотя от завитков на маске очень быстро закружилась голова.

— Ты пойдешь следом за мной, — наконец сказал колдун. — Вы двое в десяти шагах сзади. Ближе не приближайтесь.

По-русски дед говорил на удивление чисто.

— Что это за место? — спросил Макарин.

— Хальмер, — коротко ответил колдун и похромал к поляне.

Макарин вопросительно глянул на Шубина и Хадри.

— Хальмер это кладбище, — шепотом пояснил Шубин. — Потому и олени не идут. Мертвецов боятся. Да и не простые тут мертвецы. Стойбище-то колдовским было.

Хадри вдруг запричитал что-то еле слышно, покружился, пританцовывая и обхватив голову руками.

Отошедший уже за десять шагов колдун обернулся к ним, громко шикнул, поторапливая.

— Да, — спохватился Шубин, — Идем. Нам бы отсюда побыстрее убраться. Ночью разное бывает.

Макарин медленно двинулся к колдуну, разглядывая поляну и деревянные маленькие клетки на ней. Только отойдя от нарт на довольно приличное расстояние, он вдруг вспомнил, что не взял оружие, но возвращаться не решился.

— Очисть голову, выбрось дурные мысли, — сказал ему колдун, когда они поравнялись. — Иначе тут плохо будет.