На закате лета (СИ)

— Я не обижаюсь, Аврора. Не страдаю подобной ерундой, но... Ответь мне на один вопрос.

Замираю и выпрямляю спину, словно по ней полоснули хлыстом, и жду вопрос, который мне уже заранее не нравится. Давид не выглядит уязвленным, больше взволнованным и сосредоточенным. Кажется, милая беседа закончилась.

— Как давно у тебя не было мужчины?

Мне не нужно долго думать над ответом. Я и так думаю о нем почти каждый день. И не вижу смысла скрывать его. Решила быть честной, значит буду.

— Если в плане секса, то четыре месяца. А если вообще, то… — опускаю глаза в стол и крепче сжимаю бокал. — Никогда.

Стоит мне произнести последнее слово, как Давид резко поднимается с места и обходит стол. Он впивается большим и указательным пальцами в мои щеки, заставляя меня поднять лицо, и обрушивается на мои губы горячим и чувственным поцелуем, от которого у меня на несколько мгновений останавливается сердце.

— Теперь он есть, — твердо заявляет Давид, на секунду отрываясь от моих губ, но не давая мне возможности что-либо ответить.

Если бы можно было отделить душу от тела и взглянуть на нас со стороны, я бы сделала это только для того, чтобы навсегда запечатлеть в памяти этот поцелуй. Чувства, переполняющие меня, кажутся чем-то немыслимым. Так просто не бывает. Я не могу в это поверить, но как иначе? Это все происходит со мной.

Давид легонько сжимает мою шею, второй рукой гладит меня по щеке и беспощадно терзает губы. Ветер треплет мои волосы, волны совсем рядом разбиваются о берег, словно я слышу звук одобряющих апплодисментов, что наполняют меня уверенностью.

Хватаюсь за ворот рубашки и тяну вниз, решительно отвечая на поцелуй. Сжимаю между зубов нижнюю губу Давида, напряжение в теле смешивается с радостью и возбуждением. Наши языки обнимаются в танце. Привкус красного вина кружит голову, разливается наэлектризованным теплом по венам и потрескивает на кончиках пальцев. Втягиваю носом воздух, даже не подозревая, какую бомбу проглатываю: свежесть морского бриза, яркость тмина, обжигающая мята, нежное розовое дерево и сладкий абрикос. Это райский сад, где хочется дышать полной грудью. Дышать счастьем, ощущая его истинный аромат. Он наполняет тебя, но не утяжеляет. Ты такой легкий, что можешь в один прыжок долететь до вершины горы. И даже если сорвешься с обрыва, то воспаришь, а не рухнешь вниз, чтобы утонуть в холодной темной воде.

Тихое рычание ударяет мне в губы, Давид останавливается, прижимаясь своим лбом к моему, и произносит сквозь сбившееся дыхание:

— Я так понимаю, это твое согласие.

Чувствую его улыбку, и не сдерживаю свою. Провожу ладонью вверх по его шее, наслаждаясь мягкостью гладкой и теплой кожи. Ощущаю под пальцами пульсирующую венку, и этот ритм совпадает с биением моего сердца. Да. Это согласие. Только не с ним, а с собой. По крайней мере до рассвета я не хочу задавать себе никаких вопросов. Хочу гулять по этому райскому саду в надежде, что потеряюсь в нем навсегда.

— Ты решил уточнить после того, как набросился на меня?

— Это я еще сдерживался. А рядом с тобой, Аврора, это очень непросто.

Он зарывается пальцами мне в волосы, обхватив затылок. Прокладывает дорожку из нежных поцелуев по щеке к губам. Мое тело откликается на ласку, склоняю голову и закрываю глаза. Дерзкое движение языка раскрывает мои губы. Готовлюсь ко второму раунду, но Давид почему-то сбавляет обороты. Целует в последний раз и отстраняется, стирая влагу с моих губ большим пальцем. Хлопаю ресницами, наблюдая, как он возвращается на свое место, садится на стул, вальяжно откидываясь назад, и складывает руки на груди, довольно улыбаясь.

Поправляю волосы, отказываясь от желания коснуться пальцами разгоряченных губы. Сердце с силой бьется в ребра, требуя продолжить вечеринку. Сжимаю ноги, ощущая приятную пульсацию внутренних мышц, что дрожью бьет по бедрам.

Наши с Давидом взгляды все еще продолжают целоваться, не смотря на то, что теперь между нами больше полутора метров. Этот мужчина с легкостью может возбуждать даже на расстоянии. Все в нем привлекает и цепляет меня: неукротимые глаза, улыбка с налетом порочности, усыпляющее бдительность размеренное дыхание, что поднимает и опускает его грудь.

— Ты так смотришь... — сексуально понижает голос Давид.

— Как? — спрашиваю я и хватаюсь вновь за бокал с вином, ощутив нестерпимую жажду.

— Так, будто готова взять свои недавние слова назад.

И это правда. Самое забавное, мне ни капельки за это не стыдно. И мне не обидны слова Давида, хотя будь здесь кто-то другой, скорее всего, я бы устроила сцену или сорвалась бы с места, чтобы уйти, но… Давид говорит это не для того, чтобы меня задеть или самоутвердиться. От на взводе, так же, как и я. Мы с ним вдвоем в этой лодке, и если будем тонуть, то вместе.

— Так и есть, — отвечаю я и делаю большой глоток, не рассчитав силы.