На закате лета

Он оборачивается, держа в руках два бокала с шампанским, но мой взгляд мгновенно падает вниз. Приоткрываю рот, впечатленная размером достоинства. Теперь понятно, откуда это бешеная самоуверенность.

— Смотрю, ты меня очень ждал, — говорю я, роняя полотенце на пол, и перешагиваю через него, подходя ближе.

— Всю жизнь, — дурманящим голосом отвечает Давид, вытягивая руку вперед.

Он касается холодным стеклом моей груди, и я резко втягиваю носом воздух. Мелкие капельки от лопающихся пузырьков попадают на кожу, и Давид продолжает водить бокалом, вырисовывая загадочные узоры и ловя каждый мой вздох.

— Такая красивая… — тихо произносит он, глядя на мою грудь, а после поднимает голову и протягивает мне бокал. — За тебя, Аврора.

— Может, за нас?

— Нет. За тебя.

Звучит перезвон бокалов. Сердце пропускает удар и добровольно сдается в плен этому удивительному мужчине, доверяясь ему абсолютно и полностью.

Если бы меня сейчас спросили, где бы я хотела провести остаток жизни без возможности уйти, то я бы назвала эту постель. Ночь прошла великолепно. Не без сюрпризов, но все они были настолько приятными, что кроме как подарками судьбы их не назовешь. Давид измотал меня так, что я с трудом вспоминаю, как померкло сознание, утянув меня в сон.

Я открыла глаза несколько минут назад, и до сих пор не могу отвести взгляд от красивого профиля мужчины, что спит на соседней подушке. Мы не спали в обнимку, я этого не люблю. Во сне человек должен быть свободен, должен чувствовать комфорт. Вчера я именно так и сказала, и была понята и услышана.

И пусть между нами около полуметра, рука Давида собственнически сжимает сейчас мою ногу чуть выше колена. Все-таки поймал. И именно это не дает мне пошевелиться, потому что стоит мне хотя бы чуть-чуть сдвинуть ногу, пальцы впиваются в нее, останавливая. Причем Давид даже не просыпается и не открывает глаза, а продолжает тихонько посапывать.

Ну ладно… Надо сделать это быстро. Он и не заметит.

Подвигаюсь к краю и переворачиваюсь на бок, выскользнув из хватки. Уже собираюсь подняться с постели, как со спины на меня ложится тяжелая рука и притягивает в теплые крепкие объятия. Давид утыкается носом мне в затылок, его дыхание щекочет кожу на шее.

— Доброе утро, — хриплым голосом произносит он.

— Доброе, — отвечаю я, получая укол с порцией гормонов счастья. — Отпустишь меня?

— М-м-м… — отрицательно мычит он, обнимая еще крепче.

— Но мне очень нужно.

— Только возвращайся скорее.

— А ты всегда по утрам такой милый? — хихикаю я.

— Только пока окончательно не проснусь, — по-доброму отвечает Давид и целует меня в плечо, прежде чем отпустить.

Поднимаюсь с кровати и качаю головой, улыбаясь. Здорово видеть человека разным. И эта сторона Давида, мягкая, где-то даже похожая на мальчишку, вызывает во мне сильнейший прилив нежности. Что это вообще такое?

Делаю пару шагов вперед, ощущая себя легкой и невесомой, но громкий стук в дверь буквально швыряет меня об пол, потому что я слышу взволнованный голос сестры:

— Рори! Рори, открывай!

— Черт, — тихо ругаюсь я, в панике оглядываясь. — Давид… Давид, — зову его шепотом, напрягая связки.

— Аврора! Я знаю, что ты там! Просыпайся! — не унимается Элла.

Бегу к постели и бесцеремонно трясу за плечи успевшего снова заснуть Давида. Он открывает глаза и пытается вновь обнять меня, но я не даюсь.

— Тебе нужно спрятаться, — настойчиво шепчу я. — Слышишь? Срочно!

— Что? — сонно спрашивает он. — Ты серьезно?

—  Да. Пожалуйста…

— Ро-о-о-ори-и-и-и!

— Она не должна тебя увидеть. Я потом все объясню.

Давид отрывает плечи от матраса и встряхивает головой, хмуря брови. Сон медленно сползает с его лица.

— И куда мне? В шкаф?

— М-м-м… — оглядываю номер и тычу пальцем в направлении ванной комнаты. — Туда! Давай!

Элла вновь стучит в дверь.

Да что случилось-то такого? Мне это не нравится.

Давид встает на ноги и шагает в заданном направлении. Накидываю на плечи халат и толкаю Давида в спину, чтобы придать ускорения.

— Иду-у-у… — отвечаю сестре и закрываю дверь перед носом Давида, успев поймать его недовольный взгляд.

Бегу к входной двери, попутно затягивая пояс на талии. Открываю замок, и Элла врывается в номер, грозно упирая руки в бока. Она оглядывает меня с ног до головы, ее брови медленно поднимаются все выше и выше.

— Ох, черт! Так это правда?! — спрашивает она.

Ариэлла критически оглядывает номер. И я прекрасно понимаю, что она увидит… Пустая бутылка шампанского и два бокала на столике у бара, расправленная постель и две вмятины на подушках, букет цветов... Пытаюсь запихнуть свои шорты, что все еще валяются на полу перед дверью, под шкафчик для обуви, но и это не ускользает от внимательного взгляда сестры. Поджимаю губы, ощущая себя маленькой девочкой, провинившейся перед родителями.

— Я так и знала, что эта поездка пойдет тебе на пользу! — с внезапной радостью вскрикивает Элла и хватает меня за плечи. — Ну и кто он? Какой? Красивый? Местный? Как зовут? У него боль…

В ужасе открываю рот, и Элла перестает меня трясти, вглядываясь хитрым взглядом в мои глаза.