На Запад!

– Здравствуй, купец, – улыбнулся Назар.

* * *

В языческой Литве время весеннего равноденствия праздновалось широко. Отгремели потешные бои на льду реки, отшумели обильные пиры у всех, начиная от простого смерда и заканчивая самим князем.

Всем было привольно и весело, но были и те, для кого такие праздники были большой заботой и головной болью. Старший чашечник княжьего двора Миндовга Марич был именно из таких. Свита и все многочисленные званые гости веселились себе без забот, а его делом было следить, чтобы люди, ответственные за веселящие напитки, были всегда расторопные и умелые. А ведь дело их было очень непростое! В голове всегда нужно было держать, какие напитки разливать пирующим и в какую посуду. Когда и кому подавать их по очередности, и даже вообще – как это правильно делать, ибо тут было важно не обидеть княжьего гостя или человека из свиты, принизив тем самым его статус перед всеми окружающими. Тут важно было соблюдение целого ритуала. Потом уже, когда пир разгорался и были выпиты первые бочки меда, пива или вина, становилось немного попроще. И все равно нужно было держать все в голове и внимательно следить, чтобы простые чашечники делали свою работу проворно.

Придворная должность была важная, и Марич этим гордился. Ведь именно благодаря ей он и был вхож в самые богатые дома литвинской знати и был уважаемым человеком в высшем обществе. А ведь совсем недавно он мерз в походах дружины князя и рисковал своей шкурой, ожидая получить стрелу или болт самострела. Мог он быть и покалеченным при осаде крепости или даже попасть в плен! Ведь военная удача такая капризная и изменчивая, и, вспомнив былые неприятности, шляхтич зябко передернул плечами.

– Айварас, бездельник! Где ты там?! – выкрикнул он недовольным голосом. – У меня уже дрова в камине прогорели, а тебе до того и дела нет! Шевелись быстрее, старый дуралей!

Послышались шаги, и в светлицу вбежал чумазый истопник с вязанкой поленьев.

– Сейчас я все подложу, хозяин, просто вы же сами сказали, чтобы вам не мешать.

Развязав веревки, он заложил одно за другим поленья в очаг камина, и огонь в нем начал вновь разгораться.

– Ну, все, все, хватит уже, – пробурчал недовольно Марич. – Чего ты пихаешь так много? Хочешь опять, чтобы здесь, как у русских в их бане, жарко стало? Смотри мне, старый пень, перетопишь как-нибудь – и все из-за твоей нерасторопности погорим!

Из длинного коридора опять послышались шаги, и в комнату заглянул самый старший всей дворовой сторожи шляхтича Лукас.

– Господин! – Воин, приложив ладонь к груди, сделал легкий поклон. – У ворот стоит человек. Он представился как приказчик от русского купца Гостены и сказал, что ему очень нужно увидеться лично с вами. Что прикажете с ним делать? Прогнать его прочь?

Русский! Это слово вызвало гримасу недовольства на лице Марича. От русских в его жизни было много боли и неприятностей, но именно благодаря им, а вернее, их серебру ему удалось взойти так высоко в придворной иерархии. Интересно, с чем же к нему сейчас пришел приказчик от этого купца? С ним ему еще знаться не приходилось, ибо все хмельные напитки поставлялись ко двору через других торговых людей. «Небось, ставленого меда санным обозом притащили вот и собираются перебить цену других поставщиков. Ну, ну, поглядим!» И шляхтич кивнул Лукасу.

– Заводи его ко мне, только пусть он отряхнется перед крыльцом, на улице вон какая грязь и распутица, а он через весь город, небось, сюда топал.

– Что, самому купцу ко мне совсем зазорно было прийти, да?! Всякую рвань к большим людям присылает! – недовольным голосом крикнул Марич, увидев заходящего в сопровождении Лукаса и его воина приказчика. Всем своим видом он старался сейчас подавить, как-то принизить этого незваного гостя. За спиной у русского стояли двое крепких и вооруженных воинов, а прямо перед ним сидел у пылающего камина сам грозный хозяин, опирающийся одной рукой на длинный и обнаженный меч.

Но «торгаш» оказался не из пугливых, оглядев своим цепким взглядом всю комнату и самого шляхтича, он затем спокойно, с каким-то прищуром уставился ему прямо в глаза.

– Пан Марич, я седмицу назад прибыл из Господина Великого Новгорода, и купец Строков Путята Селянович повелел вам лично передать следующее: «На Новгородском торгу шкурка белки в цене хорошо выросла, ну а кунья зато вниз пошла».

– Ты что, дурной?! – воскликнул, багровея, Марич. – На кой ляд мне все эти шкурки сдались?! Я тебе что, торгаш мехами?! Да я!.. – и он вдруг резко замолчал, не докончив начатую было фразу.

Дернувшиеся вперед охранники схватили русского под руки, готовые сделать с ним все то, что прикажет их господин. Русский не вырывался. Он даже не дернулся и все так же продолжал стоять, ничего не говоря и не сопротивляясь.

– Отпустите его, – тихо проговорил шляхтич. – Отпустите и сами выйдите вон.