На запад от солнца

В спорах Пола с Эдом Спирменом всегда было взаимное напряжение. Всегда, даже на корабле «Арго». Партия коллективистов, выжившая как безвредная политическая группа после ужасов Гражданской войны 2010–2013 годов, в мыслях Спирмена была живой и действенной реальностью. И не только потому, что его отец во время войны сражался за коллективистов. Коллективизм был естественным наследником древнего коммунизма, хотя страдал безумным догматизмом в гораздо меньшей степени, чем предшественник. Это была партия железных доктрин, упрощенных с целью доступности умам, отвергающим анализ и превозносящим Человека с большой буквы из нелюбви к людям. Как и коммунизм в прежние времена, новая партия нуждалась в идее классовой борьбы, чтобы громко заявить о том, что выступает от имени всех угнетенных и отверженных. Один из ее пророков конца двадцатого века, столь же лишенный чувства юмора, как его предтечи коммунисты, заявил: «Партия коллективистов верит в Человека». Коллективиста всегда можно было вывести из равновесия, доказав ему логическую несостоятельность этого тезиса — и нажить себе врага. Они умели ненавидеть, и почитали это качество за доблесть. Годы, последовавшие за Гражданской войной, были беспокойными, хотя благополучными в материальном отношении. Общее настроение омрачал рост новой империи, во главе которой встал монгол Дженга. Империя унаследовала территории, превращенные в пустыню в течение русско-китайской войны 1970–1976 годов. В те годы партия коллективистов в Федерации, лишенная поддержки как изнутри, так и извне, превратилась в обыкновенный болтливый социализм, украшенный лишь несколькими экзотическими идейками. Но она все еще была жива. К моменту старта «Арго» у коллективистов было десять сенаторов и пара десятков делегатов в Федеральном Конгрессе. Партия коллективистов превратилась из подпольной в респектабельную. Но ядро ее по-прежнему составляла горстка людей убежденных, решительных и агрессивных.

…Ни Райт, ни Сирс, и никто иной не могли убедить Эдмунда Спирмена в том, что плохие средства вызывают к жизни лишь новое зло, которое поглощает все добро, присущее благородной цели. Спирмен признавал (будучи по природе не злым и не плохим человеком), что он не станет причинять зла — по возможности. Но если речь шла о теоретических построениях, Спирмен твердо придерживался постулата, что нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц. И ни слушал никаких доводов…

— Они должны быть в безопасности, — сказал Райт. — Ведь вы с Сирсом осмотрели остров.

— Остров прекрасен. Я уверен, что они в безопасности.

— Да-а… Как ты думаешь, похож ли он на такое место, где Энн… как бы это выразить?.. обретет спокойствие? Ну, перестанет метаться и терзать душу противоречиями.

— А есть ли вообще такое место во вселенной?

— Время, — сказал Элис. — Маленькой Черноволоске нужно время. Она как трава, которая выросла в тени, без солнца. Она не похожа на нашу машану Дороти, которая сама может быть солнцем, если на небе тучи.

— Слушайте! — раздался голос Бродаа. — Слышите?

Сначала Пол не услышал ничего. Впереди прошипел Эбара:

— Мистер Джонсон! Тсс-с, стой смирно.

Низана, которую Пол держал на руках, мгновенно проснулась. Олифант Райта остановился. Остановилась и Сюзи, но она вся дрожала и раскачивала головой, так что было трудно удержаться у не на спине. Она подняла хобот и зашевелила его кончиком, принюхиваясь… И тогда он услышал. Протяжный шелест, словно звук рвущейся бумаги за закрытой дверью, снова и снова. Ничего больше… Трубный рев Мистера Джонсона заставил Сюзи содрогнуться всей тушей. Эбара вскрикнул:

— Мистер Джо!.. Не могу его удержать… Кэксма!!!

Переход от осознания к паническому бегству был кратким и болезненным, как удар. Пол услышал крик Миджока:

— Мой щит выдержит еще нескольких!

Элис прокричал что-то Бродаа. Но тут Сюзи рванулась вперед, неуправляемая. Пол согнулся вдвое, прикрывая своим телом Низану, и вцепился в спину животного руками и коленями. Он лишь надеялся, что никакая ветка или лиана не сбросит их на землю — что было бы равносильно смерти. Мистер Джонсон больше не выбирал безопасного для всадника пути. Он несся сквозь джунгли, как шеститонный снаряд.

— Не бойся, Низана. Они нас не догонят.

— Мои люди…

— Элис и Миджок тоже бегают быстрее кэксма. Они унесут, кого смогут.

И, как будто ему мало было необходимости цепляться за шкуру обезумевшего животного, спасая жизнь, Пол еще хлестнул себя мыслью: «Они верили нам — а мы привели их к гибели…» Ветки хлестали его по спине, царапая и рассекая кожу. Один раз Сюзи споткнулась, но восстановила равновесие. Это случилось, когда олифанты зашлепали по невидимой в темноте грязи, и Пол испугался, что Мистер Джонсон в ужасе завел их в болото или зыбучие пески.

Грязь под ногами олифантов закончилась. Опять ветки деревьев терзали спину Пола — пять минут? час? И это тоже окончилось.