На заре цивилизации. Африка в древнейшем мире

Микенские греки были неплохими мореплавателями, пересекавшими Средиземное море в разных направлениях. Рассказы о плаваниях Менелая в «Илиаде» и Одиссея в «Одиссее» описывают африканские маршруты плаваний микенских и «архаических» (гомеровских) греков. Советский историк Ю. К. Поплинский подробно анализирует древние известия о маршрутах к берегам Ливии из района Эгейского моря: «Они (маршруты. — Ю. К.) с большой точностью совпадают с наиболее удобными морскими течениями и соответствующими сезонными ветрами, способствующими плаванию под парусом из Эгеиды к Африке и обратно. Конечные пункты коммуникационных линий из Эгейского бассейна в Африку являются местами наиболее интенсивных контактов греков с ливийцами, известными по самым древним свидетельствам; во многих из них впоследствии возникли греческие колонии». Ю. К. Поплинский справедливо указывает, что «сосредоточение большей части древнейших караванных путей севера Африки — транссахарских путей — в районе между 7 и 23° в. д. является также следствием постоянных и очень древних контактов населения Африки с народами Восточного Средиземноморья именно в этих районах»[48]. К XI в. относится основание города Кирены греками-ахейцами с мыса Тенар (на юге Пелопоннеса). Более поздняя историческая традиция, в частности переданная Геродотом, представляет собой сложное напластование преданий о переселении греков с Тенара в XI в., с о. Феры в VII в., древних легенд об аргонавтах и др., переработанных в VI в. дельфийскими жрецами. Возможно, ахейцы застали в районе Кирены потомков более ранних переселенцев из Эгеиды — «антеноридов», предки которых прибыли сюда в XIV в.

На легендарном «Холме Антеноридов» тенарцы основали новый полис. Судя по всему, они неплохо поладили с окрестным ливийским (берберским) населением, с которым имели традиционные этнокультурные связи. В VII в. (традиционная дата — 631 г.) в Киренаику прибыла новая большая группа переселенцев из Греции, на этот раз доряне с о. Феры. Они поселились у подножия плато близ источника Кира, нимфу которого назвали Киреной. Отсюда и пошло название основанного ими поселка. Сравнительно очень скоро киренцы-доряне подчинили себе ахейцев «Холма Антеноридов», а также отдельные ливийские общины. Все вместе они составили эллино-ливийский полис Кирену. Предводитель дорян с Феры по имени Аристотель, или Аристей, стал басилеем полиса, приняв ливийский титул Батт (Баттос). Несомненно, факт принятия греком ливийского титула свидетельствует о важной роли берберо-ливийцев в новообразованном государстве. Аристотель Батт стал первым царем киренской царской династии Баттидов, насчитывавшей девять правителей. Первостепенное значение в хозяйственной жизни Кирены имела торговля с окрестными ливийскими племенами, особенно насамонами, а также более отдаленными государствами: Египтом на востоке, Карфагеном на западе и Гарамой на юге, с полисами материковой и островной Греции на севере.

Многими чертами Киренское царство напоминает Боспорское в Крыму и на Тамани. Оба они были «протоэллинистическими» монархиями, сложившимися еще до эпохи эллинизма на окраинах двух великих степных регионов: скифской Евразии и берберской Северной Африки, прижатыми к морю и защищенными горами от нашествия степных племен. Однако Боспор оказался намного долговечнее и жизнеспособнее Кирены. Его торговые связи и культурные влияния доходили до Урала, Алтая и лесной полосы Восточной Европы.

Вопрос о связях греческих городов Киренаики с народами Сахары еще предстоит исследовать. Однако не вызывает сомнения тот факт, что эллинская культура Кирены и берберская культура племен Киренаики обменивались информацией. Геродот говорит, что жительницы Барки, греческого города в Киренаике, не едят ни свинины, ни говядины, подражая обычаям соседних с ними ливийских племен. От употребления в пищу говядины воздерживались и киренские женщины. В свою очередь ливийцы Киренаики переняли у греков целый ряд обычаев, что было замечено уже Геродотом.

Двумя веками позднее вся территория берберов была охвачена процессом генезиса примитивных, но обширных государств, которые продолжали крепнуть и расширяться в последующие века, заимствуя политические формы и идеологию у соседних средиземноморских держав, пока все они не были поглощены Римской империей.

В целом берберская Северная Африка до конца 1-го тысячелетия заметно отставала в своем развитии не только от Египта и финикийских и греческих колоний африканского Средиземноморья, но и от Нильского Судана, плато Тигре, и даже от Гарамы, находясь примерно на одном уровне развития с негроидными народами Южной Сахары, Западного и Центрального Судана. Тем не менее тысячелетние контакты со всеми этими народами не могли не отразиться на древних племенах Магриба, Сахары и Центрального и Западного Судана.