На зависть Идолам (ЛП)

— Говорит парень, который сам не ответил. — Зейд поворачивается ко мне и вздыхает, подпирая лоб рукой и задерживая её там на минуту, пока он смотрит на меня. — Я думаю… может быть, я влюбился в тебя с той вечеринки в честь Хэллоуина. Не на первом курсе, а… на втором. Когда ты пришла, одетая как конфетка, и танцевала как сумасшедшая, и выебала Крида этим поддельным дневником.

— Влюбился в меня? — спрашиваю я, и Зейд вздыхает, закрывая свои зелёные глаза.

— Ага. Вроде того.

Ладно, вот и всё. С целующимися парнями, мастурбацией и признаниями в любви… это не похоже ни на одну пижамную вечеринку, на которой я когда-либо была. И тут мне приходит в голову, что раньше у меня никогда по-настоящему не было друзей, так что единственные пижамные вечеринки, на которых я действительно присутствовала, были между мной и Мирандой.

— Вроде того? — взвизгиваю я, и Зейд моргает, глядя на меня.

— Правда или действие, Черити, — шепчет он, и его голос грубый и открытый, как будто он только что расколол камень и показал мне самую красивую жеоду внутри.

— Правда.

Потому что я не думаю, что смогу сдвинуться с этого места, не говоря уже о том, чтобы сделать что-то постыдное, например, прикоснуться к себе на глазах у всех.

— Кто из нас тебе нравится больше всего? — спрашивает Зейд, и моё сердце несколько раз замирает, прежде чем снова забиться галопом.

— Я не знаю.

И нет более правдивого ответа, чем этот.

Глава 16

В этом году в академии Бёрберри реально идёт снег, что чертовски странно. Ради всего святого, мы в центральной Калифорнии.

— Глобальное потепление, — говорит Миранда, стоя там с поднятыми к небу ладонями, и крошечные хлопья тают на её ладонях. Сегодня вечером шоу талантов, но на самом деле это никого больше не волнует, поскольку все, чего хотят, так это поиграть в снежки или — в зависимости от года обучения в школе — поговорить о зимнем бале, лыжной прогулке или, для нас, третьекурсников, о возможности поездки на выходные в Сан-Франциско, чтобы посмотреть балет и симфонию.

Нетрудно понять, что я хочу делать. Несмотря на то, что мы с папой уже пару раз воспользовались теми билетами, которые купил нам Зак, мне никогда не бывает достаточно. Мы даже воспользовались третьим билетом, чтобы взять нашу старую соседку, миссис Флеминг. Может, она и глухая, но сказала, что чувствует вибрации, и всё равно ей понравилось шоу.

— Знаешь, что Джон сказал мне сегодня? — говорит Эндрю, засовывая руки в карманы и вздрагивая, когда белый пух оседает на сады. Снегопад пока не настолько густой и обильный, чтобы доставлять удовольствие, но он приближается. Каждый ученик Бёрберри молится, что снега будет достаточно, чтобы можно было кататься на санках.

— Если глобальное потепление реально, то почему на улице так холодно? — передразнивает Миранда, драматично закатывая глаза. — Мы все слышали его сегодня. По крайней мере, мисс Фелтон отстранила его от занятий в школе за то, что он сорвал лифчик с бедной первокурсницы. Он такой засранец.

— Все определились с тем, чем будете заниматься зимой? — спрашиваю я, прерывая разговор. Последний человек в мире, о котором я хотела бы говорить — это Джон Ганнибал. Он кусок дерьма, человек, и политика его отца — отстой, вот и всё. — Потому что вы знаете, что я еду с оркестр, верно?

— Куда бы ты ни отправилась, парни последуют за тобой, — говорит Эндрю почти с тоской. Он откидывается на спинку стола для пикника и смотрит на кружащиеся хлопья, натянув белую шапочку на уши. — Я вне себя от ревности. Я бы хотел, чтобы парни ходили за мной по пятам, как потерявшиеся щенки.

— Они бы так и сделали, если бы ты просто позволил своему уродскому флагу развеваться, — упрекает Миранда, останавливаясь, когда появляются Лиззи и Тристан, выходящие из дверей здания часовни. Ох. Моё сердце бешено колотится, когда я вижу их вместе, но я не обращаю на это внимания. Как я уже сказала, я должна позволить пазлам сложиться так, как они могут сложиться. Я не занимаюсь саботажем.

В День благодарения мы все вместе ели в столовой, и кухонный персонал академии приготовил довольно традиционное блюдо. Лиззи тогда тоже сидела рядом с Тристаном, и мне пришло в голову, что она действительно добивается его. Она прилагает усилия. И всё же она по-прежнему носит своё обручальное кольцо. Она так же, как и Эндрю, разрывается между реальностью и далёкой мечтой.

Я немного отважный оптимист: я всегда выбираю мечту.

— Тристан, ты собираешься в поездку в Сан-Франциско или… — начинаю я, замолкая и плотнее кутаясь в одну из толстовок Зака. Он случайно оставил её в моей комнате, и что ж, она большая и мягкая, и я слишком люблю его запах, чтобы вернуть её обратно. Грейпфрут и мускатный орех — вот что мне это напоминает.

— Еду в Сан-Франциско, — отвечает он, и Лиззи прикусывает губу.