На зависть Идолам (ЛП)

— Их поймали на том, что они делились несанкционированными фотографиями обнажённых других учеников по всей школе, — произносит Виндзор, невозмутимый как огурчик. Он действительно выглядит так, будто ему, возможно, весело. С другой стороны, в глубине его глаз таится тьма, которую он больше не так хорошо скрывает от меня.

— Ты разместил фотографии обнажёнки на их телефонах? — Илеана усмехается, и Виндзор поворачивается, чтобы посмотреть на неё, приподняв брови.

— Не-а. У них уже были снимки обнажёнки. Я думаю, на этот раз они просто случайно разослали их по всей школе. И хотя у Харпер, возможно, достаточно хороших связей, чтобы избежать политики абсолютной нетерпимости к издевательствам, у Грега и Джона их нет.

Эбигейл протискивается между Зейдом и Кридом, убегая по коридору, стуча каблуками по камню.

— Пока-пока, Грег, — говорит Тристан, насмешливо помахивая одной рукой. — Пока-пока, Джон. О, к сожалению, отец Джона не будет переизбран, так что… ты тоже можешь поцеловать на прощание и будущего сенатора США, которого выбрал твой отец. Это просто день горько-сладких прощаний, правда?

— Он трахался с семнадцатилетним сыном своей секретарши, — шепчет Зак мне на ухо, нежно целуя меня. — Повесить их на их собственной верёвке, верно? — я прижимаюсь к нему, резко втягивая воздух.

— Не забывай о семье Грега, — говорит Виндзор, вступая в разговор.

— Нет, как же мы могли? — подхватывает Зейд, доставая сигарету и закуривая. Он неторопливо заходит в мою комнату и приоткрывает окно в ванной, ставя ботинок на закрытую крышку унитаза, чтобы можно было покурить. — Только не тогда, когда все СМИ говорят лишь о нём со всеми этими просочившимися документами. Через сколько незаконных лишений права выкупа они прошли за последнее десятилетие?

— Вы не можете так обращаться с членами Клуба Бесконечности! — Харпер рычит, когда Тристан наконец отпускает её руку, и она с трудом поднимается на ноги. Он забирает клеймо «Работяжка» прежде, чем она успевает до него добраться, и выбрасывает его в моё мусорное ведро. — Это против правил. Вот для чего нужны ставки. Вы не вмешиваетесь ни в бизнес, ни в политику, ни в средства массовой информации.

— Мы поспорили с вами, что сможем удержать Марни здесь, в Бёрберри, до тех пор, пока она не выпустится. Однако мы должны делать то, что является честной игрой.

— Посмотрим, — усмехается Харпер, дотрагиваясь до волдыря на нижней губе. Он начинает кровоточить, но у меня не осталось к ней сочувствия.

Она хватает Бекки и Илеану за руки и направляется к двери.

— Подожди, — кричу я, и она действительно останавливается, бросая на меня ядовитый взгляд. Я облизываю пересохшую нижнюю губу. — В прошлом году, когда я собирала информацию обо всех вас… Я узнала, что у Джона хламидиоз. Мне действительно жаль. По крайней мере, это излечимо, верно?

Глаза Харпер расширяются, и она выталкивает своих подруг в коридор. Остальные девочки следуют за ними, а Майрон и Лиззи закрывают дверь.

— У него действительно хламидиоз? — спрашивает Зак, и я киваю.

— Однажды он оставил свой блокнот лежать на земле во время футбольных тренировок, и я заглянула внутрь.

— Хорошо, что вы перестали трахаться с девушками из Голубой Крови на первом курсе, — растягивает слова Крид, одаривая Тристана и Зейда взглядами. — Похоже, после этого началось дерьмо.

— Ну, я только что получил результаты по ЗППП. — мурлычет Тристан, и Зейд ухмыляется.

— То же самое, братан. Мы чисты. — Зейд швыряет сигарету в раковину и подходит, чтобы встать посреди комнаты, засунув руки в карманы, встречаясь своими прекрасными изумрудными глазами с моими карими. — Мы не осмеливались прикасаться к Марни, пока не были уверены.

— Игра начинается, — выдыхает Тристан, а затем делает шаг ко мне, но я не помню, что происходит после этого, потому что мне так больно, что я просто теряю сознание.

Глава 20

Ожог на моей руке размером с яблоко, и, по словам медсестры подготовительной академии Бёрьерри, это определённо вторая степень. Она отчитывает меня за то, что я была неосторожна с утюгом, звонит моему отцу и заставляет меня сидеть там, пока он хлопочет надо мной.

После того, как слухи о случившемся распространяются, отношение Плебеев меняется. Когда я иду по коридору, люди расступаются, чтобы убраться с моего пути. Если я захожу в лифт, все остальные выходят. И в настоящее время за главным столом, кроме нас, никто не сидит.

— Харпер ещё не закончила, — говорит Виндзор, откидываясь на траву и глядя в голубое небо. Сейчас февраль, и технически всё ещё зима, но сегодняшний день был необычайно красивым, солнечным и ярким, почти не чувствовалось дуновения ветерка.

Слава богу, потому что я действительно нуждалась в этом.