На зависть всем, или Меркантильная сволочь ищет своего олигарха

— Потому что у человека должно быть сильное желание бросить пить. У твоей матери его нет. Чтобы закодироваться, нужно для начала хотя бы протрезветь. А я смотрю, она вообще не просыха-

ет. А везти ее в таком виде в приличную квартиру нельзя. Она же все из нее пропьет и еще приведет туда своих собутыльников. Оля, это деградировавший и спившийся человек. Ей уже ничто не поможет. Сеструху свою пожалей, забери ее, чтобы она всего этого не видела.

— Мама, ты со мной едешь?

— Нет! — выкрикнула обозленная мать. — Проваливай отсюда и этого бугая забирай!

— Я у тебя Тоню забираю. Мама, ты понимаешь, что совсем одна остаешься?

— Да катись ты к черту! Я не одна. У меня Степан есть. Если ты считаешь, что Тоньке с тобой лучше, то забирай. А то она меня уму-разуму учить начала. Мол, пить нельзя. Я сама знаю, что можно, а что — нельзя. Малолетка!

Я хотела было собрать Тонькины вещи, но Родион схватил меня за рукав и вытащил на улицу.

— Как ты там дышишь? Там же бомжами вокзальными пахнет.

— Это не от мамы. — Я по-прежнему пыталась оправдать мать. — Она всегда чистенькая. Моется постоянно.

— Чем она моется, если у вас даже воды нет?

— Ведра носит с колонки. Это гости так дом провоняли.

— Хорошие гости, ничего не скажешь!

— Родион, я хотела хоть Тонькины вещи собрать. Как же она без вещей-то?

— Да какие могут быть вещи в этом говне?! Поехали отсюда. Где Тонькина школа?

Не успели мы сесть в машину, как на пороге появилась мать и бросилась к нам. Я обрадовалась:

— Родион, она согласилась! Хочет поехать с нами. Решила закодироваться! — Я тут же опустила стекло. — Мамочка, я знала! Я верила, что ты хочешь начать все сначала. Поехали к специалистам.

— Не нужны мне твои специалисты. Дай на бутылку, — слезно начала ныть мать.

— Мама, я же тебе кучу долларов оставила. Где они?

— Доченька, расходов было много.

Родион вновь посмотрел на часы и, достав тысячную купюру, протянул ее матери.

— Иди, пей. Оль, ничего больше не давай. Ей сколько ни дашь, она все равно пропьет.

Мать тут же ловко сунула бумажку в карман и вздохнула:

— Дочка, ты на меня не злись. Мне хорошо в этой жизни, и она мне нравится. Это мой мир, пойми! Не надо меня осуждать. Если захочешь вернуться, то в любое время возвращайся, ведь это и твой дом тоже.

— Мама, я Тоню у тебя забираю, — вновь повторила я, потому что мне казалось, что до матери не доходят мои слова.

Но судьба Тони маму особо не волновала: ей это было, мягко говоря, безразлично, и она бросилась в магазин за бутылкой.

Машина остановилась у школьных ворот. Первое, что я увидела, это плачущую в раздевалке Тоньку. Увидев меня, она бросилась мне на шею.

— Тонечка, солнышко, здравствуй! Малыш, ну что ты рыдаешь? Я за тобой.

— Мне надо у Ирины Михайловны портфель забрать. Она сказала, что не отдаст, пока я ей деньги на классные нужды не сдам. Она сейчас в столовой.

Мы отправились в столовую, ориентируясь по запаху. Пахло отвратительно.

За крайним столом сидела тучная, неопрятная женщина и с аппетитом жевала булочки. Перед ней стояли четыре стакана с компотом.

— Это она?

— Да, — ответила оробевшая сестра. — Всё ест и ест. Как только не треснет. Небось первоклассников объедает, тех, кто в школу сегодня не пришел. Сейчас деньги требовать начнет. И обзываться.

— Это надо еще прояснить, сколько и на что она собирает. Ишь, морду отъела на школьных харчах. Родион, сходи, пожалуйста, на второй этаж за Тониными документами.

Родион пошел за Тонькиными документами, я обратилась к классной руководительнице:

— Добрый день. Я забираю сестру. Она будет учиться в другой школе. Можно я заберу ее портфель? — И, наклонившись, подхватила портфель, валявшийся на полу у ног педагога.

— Да ради бога, — хмыкнула та с набитым ртом. — Баба с возу…

Не попрощавшись, мы вышли за дверь.

В коридоре я встретила красного от злости Родиона и осторожно поинтересовалась, что случилось.

— Мне кажется, таких школ уже не осталось, — злобно проговорил он и отдал мне Тонькины документы. — Это болото, мертвое болото. — Тут он заметил сестренку и галантно протянул ей руку: — Меня зовут Родион.

— А меня — Тоня, — в ответ улыбнулась сестра.

— Тоня, а у вас вечера или праздники какие-нибудь в школе бывают?

— Нет. — Антонина покачала головой.

— Что ж это за школа, в которой у детей даже праздников нет?

— Ты классную руководительницу не видел! Увидел бы — сознание потерял.

— Мы сейчас тебя в хорошую школу определим. Туда, где есть праздники, учителя любят детей, уважают родителей и где действительно многому можно научиться.

— А такие школы бывают?

— Конечно.

Мы пообедали в симпатичном ресторанчике, заехали в магазин и накупили Тоньке кучу одежды. Вернувшись на съемную квартиру, мы застали там пожилую женщину.

— Знакомьтесь, — сказал Родион, — Анна Ивановна. Будет присматривать за Тоней. Она вырастила сына Георгия Петровича, а теперь поможет тебе, Ольга.

Женщина тут же нашла с сестренкой общий язык и пообещала в следующие выходные свозить ее в зоопарк. Пока они мило ворковали, я отвела Родиона в сторонку и поинтересовалась:

— Сколько я должна ей платить?