На земле и в воздухе

– Дело в том, что они очень умны и даже помогают друг другу. Они умеют использовать свои наблюдения. К примеру, один из них сорвал замок с клетки.

– Как они переносят снотворное?

– Полагаем, как и другие животные.

– Уже есть сведенья об их яде?

– Кое-что.

– Говорите сейчас, нам надо знать заранее.

– Вероятно, он не очень опасен, однако лишает противника способности обороняться.

– Точнее.

– Естественно, вызывает повышение температуры тела, жар или озноб, головокружение, общую слабость, резкое снижение работоспособности. Продолжать?

– Нет, я понял.

– На месте поражения шипом образуется отёк или небольшая опухоль. Но, замечу, не все переносят эти симптомы одинаково, и вам, я думаю, немаловажно будет знать, яд может вызвать, наряду с ними, замутнение сознания.

– То есть?

– Бред, проще говоря. Но вы же, наверно, не буйный. И прошу вас ещё раз, будьте с ними поаккуратнее.

– Уверяю вас, для меня они – такие же пассажиры, как и все. Это значит, что я не собираюсь обращаться с ними плохо, но оборона – это всё же оборона. Спасибо за информацию.

Связь прекратилась. Гектор был не в восторге от услышанного.

– Напугал ты их, – словно пошутил Эрвин.

– Да, действительно, – задумчиво произнёс Гектор.

– Эй, ты понимаешь, о чём я? – помощнику показалось, что командир его не слушает.

– Да-да, думаю стоит сообщить о начале операции на землю, – тот связался с Роларном.

В аэропорту стояла тишина. Вдруг раздался радостно-встревоженный голос Дарби: «ГлавДис Джэральд, «Стиэнэр-505» на связи!» Директор прыжками спустился к нему и быстро надел наушники: «Да, Гектор».

– Через пятнадцать минут мы приступаем к поимке рэдрелов. Температура в грузовом отсеке – ноль градусов. Приготовлены уколы снотворного. Мы получили необходимую информацию из исследовательского центра, – доложил командир.

– Действуйте и держите меня в курсе дел, – Джэральд замолчал. Связь прервалась, но он не снимал наушники.

– Можно мне подняться к Хэлди? – осторожно спросил диспетчер.

– Можно. Я подежурю здесь за тебя, – разрешил директор. Ему так было вполне удобно, он занял место Дарби и теперь мог сразу выходить на связь со «Стиэнэром». Однако, Джэральд не стал сейчас отвлекать Гектора и его команду от работы.

Диспетчер поднялся на этаж выше и сел на свободное кресло, справа от Хэлди.

– Хэлди, а чего это он так волнуется? – шёпотом спросил он её. Не каждый мог заметить, что директор волнуется за кого-то. Джэральд выглядел весьма резким, и, казалось, его не задевают проблемы других.

– А как же нет? Понятное дело. Наша задача – помогать им, – общими фразами ответила техник, – Ты так спрашиваешь, словно только что проснулся.

Она спокойно смотрела в окно или на приборы, а Дарби сидел, немного наклонившись вперёд, зажав ладони между коленей. Ему стало неловко, но он спросил: «А разве что-то случилось? Я не вполне понимаю, что это за рэдрелы такие».

– Я тоже не особо много о них знаю, – Хэлди рассказала ему что знала, не больше, чем Гектор.

– Тогда ясно. Но неужели обшивка в самолёте такая мягкая, что они её пробить могут?

– Твёрдая ли, мягкая ли, а при желании ещё и не это ломают.

– Мда… – диспетчеру было неудобно, ему казалось, что он здесь бесполезен, раз не знает ответы на такие вопросы, – Хэлди… я вот тут всё думаю, но не знаю, спрашивать ли тебя…

– А чего ж так? – техник разговаривала с ним по-доброму. Дарби был ее, чуть ли ни единственным, другом. Хотя тому, наверно, иногда и казалось, что она не признаёт его за такового.

– Да если я спрошу, то ты скажешь, что я – не диспетчер.

– А ты спроси, не скажу.

– Мы им помогать должны, а как, если мы – на земле, а они – в воздухе? – вот что интересовало Дарби.

– Вот в этом весь и фокус, что помогай, как знаешь, – Хэлди не могла ответить однозначно, ведь в этом заключалась большая часть их работы.

– Ну, а всё-таки, ты думаешь, мы, правда, можем чем-то помочь?

– По крайней мере, мы можем быть полезны.

Этот ответ вполне устроил диспетчера.

Хэлди знала Гектора и всю его команду, хотя они и, почти, не разговаривали. Поэтому друзьями их было не назвать, но и простыми знакомыми тоже – несколько минут знакомства дали им понять друг о друге гораздо больше, чем это бывает за такое время, или даже, чем давнее знакомство.