На земле Ланки

Узнав из местных газет, напечатавших официальное уведомление правительственного инспектора, дату начала сезона, мы поторопились в район промысла. В эти дни центром добычи жемчуга становится небольшое рыбачье селение Мадуччукади. В нем нам приходилось бывать и раньше. Тогда это была тихая, сонная деревушка в несколько хижин, вокруг которых громоздились груды пустых раковин; на берегу лежали перевернутые лодки и сушились на кольях сети. Теперь ее нельзя было узнать. За одну ночь она превратилась в оживленный поселок. Так, очевидно, во времена «золотой лихорадки» на Клондайке близ обнаруженных золотоносных жил молниеносно возникали города. Около сооруженных на скорую руку из бамбуковых кольев и каджанов — циновок из листьев кокосовой пальмы — хижин жгли костры, на которых готовилась неприхотливая снедь. Выпряженные из повозок бычки медленно пережевывали какую-то зелень. Здесь расположились добытчики жемчуга — ныряльщики.

Обособленно от них держались скупщики жемчуга, приехавшие, естественно, не на бычках, а на собственных машинах. Они степенно обсуждали виды на добычу, а следовательно, и на прибыли.

Как растревоженный улей, шумел невесть когда и как появившийся базар с лотками и бутиками, укротителями змей и знахарями, гадальщиками и астрологами.

Особенно оживленно было у лотков со «священными талисманами» для ныряльщиков. Дело в том, что в прибрежных водах этого района иногда появляются акулы и меч-рыбы. Конечно, предприимчивые «святые отцы» не упускают случая извлечь для себя из этого выгоду, и притом немалую: «универсальных» талисманов нет — есть особый против акул, особый против меч-рыбы, особый против непогоды и особый «на счастье». Безопасность на весь сезон не гарантируется, так как действие талисмана рассчитано только на одни сутки.

Рано утром мотоботы, дхони и катамараны с ныряльщиками на борту отчалили от берега и направились на жемчужные банки. Каждый капитан ставит свое суденышко на облюбованное им место.

Ныряльщики уже приготовились и ждут сигнала к погружению. Их экипировка более чем проста: набедренная повязка, сетка или корзина для сбора раковин на длинной лямке, которая перекидывается через плечо, и непременный талисман. Лишь у очень немногих — маски для ныряния. По сигналу капитана ныряльщики прыгают в воду. Быстрее погрузиться им помогает увесистый камень на веревке, свободный конец которой держит их помощник, остающийся на борту. Всплеск — и на поверхности только пузыри воздуха.

Где-то на дне океана ныряльщик, экономя каждое движение и каждую секунду, собирает раковины и складывает их в корзину. Когда запас воздуха в легких кончается, он привязывает лямку корзины к камню и дергает веревку, давая знак помощнику, чтобы тот поднимал раковины, сам же, оттолкнувшись ногами от дна, устремляется вверх.

Вот он появляется на поверхности — широко раскрытый рот, посиневшие губы, тяжелое дыхание, — подплывает к лодке и обессиленно наваливается грудью на борт.

Ныряльщик пробыл под водой всего лишь около минуты, за это время он погрузился на глубину почти четырнадцать метров, разыскал в песке или среди кораллов до десятка раковин и вернулся на поверхность. Короткий отдых — и он снова уйдет на дно. К концу дня, в течение которого делается пятьдесят-шестьдесят погружений, у многих, особенно у тех, кто постарше, из носа и ушей идет кровь.

Пока ныряльщик собирается с силами к очередному погружению, его помощник вынимает из сетки раковины и складывает их в мешки. К вечеру на некоторых «счастливых» лодках все мешки уже заполнены, но к берегу можно плыть только по сигналу. Вот тогда начинается гонка — гнутся весла в руках гребцов, поставлены все паруса, на всю «железку» работают моторы: кто раньше других достигнет берега, тот получит главный приз — право первым продать с аукциона жемчужные раковины.

Причаливание первой лодки к берегу вызывает ажиотаж — гребцы торопятся сгрузить мешки, купцы, позабыв о всякой степенности, спешат увидеть раковины.

На вид раковины совсем невзрачны — небольшие, с ноздреватой коричневато-серого цвета поверхностью, только у створок пробивается перламутровый блеск. Но в каких-то из них, возможно, спрятаны те сказочные жемчужины, ради которых до изнеможения работают ныряльщики, надрываются на веслах гребцы, бросают все дела и спешат сюда, в Мадуччукади, купцы.

Аукционер, перед столом которого на помосте лежит в мешках первая партия жемчужных раковин, уже поднял руку с деревянным молотком. На лицах купцов нерешительность, нетерпение, надежда. Никто не решается назвать цену первым, ведь она в значительной степени может определить цены на весь сезон. Каждый ждет, что скажет его коллега по профессии, впрочем, теперь уж не коллега, а ненавистный соперник, которому во что бы то ни стало надо подставить ногу, чтобы выбить его из игры.