На землях рассвета (СИ)

В своё время эта странная история явилась к нему целиком, хотя он изрядно намучился, воплощая её образы в слова. Это был сон, но сон совершенно реальный: между миром придуманным им, и данным ему миром не нашлось принципиальных отличий. Переживания того Лэйми ничем, по сути, не отличались от его собственных, и он был, хотя и бессознательно, уверен, что всё это и впрямь произошло наяву, в какой-то другой реальности, изменившейся и сгинувшей, как сон мироздания.

Он помотал головой. Вот уже два дня, как Хониарская Сеть была мертва. Она перестала работать, и за эти два дня никто не починил её. Вначале он не обращал на это внимания, но теперь его охватил страх. В любые времена и в любом обществе одиночка существовал лишь наполовину, как призрак, способный сгинуть без следа.

Одевшись, Лэйми стал собирать вещи. Кроме него здесь уже не было жителей, и оставаться в Муравейнике стало небезопасно. Внешняя дверь запиралась надежно, но ТЕ легко могли устроить засаду сразу за ней. Пока этого не случалось, но Лэйми не хотел испытывать судьбу.

Всё, к чему он был привязан, вошло в одну наплечную сумку. Остальное... да черт с ним! За двести лет в комнате накопилось порядочно барахла. Подаренные ему безделушки, одежда, книги - собрание любимейших его историй... Чтобы вывезти всё это, пришлось бы искать грузовик, но зачем это ему? Книги он знал наизусть, в остальном было мало толку. Прощаясь со своим жилищем, Лэйми сел на выступ возле входа и задумался.

Уже десять лет прошло со времени его первой, трагической вылазки за Зеркало, - а там, снаружи, все пятьдесят. Охэйо не стал скрывать своё открытие, и оно потрясло Хониар. Толпы любопытных хлынули наружу. Потом кто-то попробовал вынести из-под Зеркала несколько тел тех, кто окаменел, не сумев приспособиться к нему.

Едва оказавшись вне Зеркала, эти люди... ожили. Их жизненные процессы пошли вновь с той точки, на которой были остановлены, словно и не прошло этих двухсот - или тысячи - лет. И это, по сути, уничтожило мир Лэйми.

Четыре миллиона людей, погребенных в городских катакомбах, обрели новую жизнь. Империя Хилайа возродилась. А жители Хониара ушли за своими родителями. Туда, к настоящей жизни, в бескрайний мир, где у них могли быть дети. Уходя, они уносили с собой всё, что им было дорого, и всё, что могло пригодиться в их многотрудном обустройстве, и мир Зеркала опустел. Теперь он стал пустой скорлупой, давно исполнившей своё предназначение.

Охэйо предупреждал, что ушедшие не смогут вернуться: месяцев через пять, когда возобновившийся обмен веществ вымоет из их тел измененные Зеркалом атомы, его мир станет для них так же непригоден, как и для их родителей. В ответ он слышал: "Да разве здесь - жизнь? А вот там..."

Из тех, изначальных хониарцев умерло уже больше половины. Но вот детей и внуков у них было уже несколько сот тысяч, и население новосозданной Империи достигло двадцати миллионов человек...

Охэйо мог быть очень доволен: лишь благодаря ему человеческий род - и внутри Зеркала, и вне его - избежал печального финала. Война с Братством, правда, оказалась неожиданно долгой и упорной, но в конце концов враг был повержен. И оказалось, что годы, прошедшие после войны с Мроо, не были безвозвратно потеряны. Новая техника, новая культура и громадный девственный мир. Что ещё надо для счастья?

Только всё это - не для него.

Не оглядываясь, Лэйми выполз из комнаты, закрыл люк. Свет он не стал выключать, - пусть горит для покинутых им грез...

В главном коридоре Муравейника сероватым налетом лежала пыль. Многие лампы уже не горели, и в глубине туннеля сгущались странные, недобрые тени.

Вестибюль тоже был пуст, - лишь возле наружной двери сиротливо стояли его сандалии. Лэйми долго прислушивался, прежде чем открыть её броневую плиту.

Снаружи, в шахте, никого не оказалось. Он наглухо запер дверь, потом надел ваджру и заварил все её стыки, - ему не хотелось, чтобы его дом стал прибежищем ТЕХ.

Поднявшись на балкон Лэйми замер, напряженно осматриваясь. Ничего, казалось бы, не изменилось, - только вот окна в окружающих пустырь домах уже не горели.

Спустившись, он почувствовал страх, - под низкими кронами висел какой-то тревожный, просвечивающий полумрак. Лэйми быстро, оглядываясь, пошел по тропинке, прислушиваясь к каждому шороху. Их было гораздо больше, чем обычно. Ему даже начало казаться, что за ним кто-то следит.

Рывком обернувшись, он заметил метнувшуюся в заросли фигуру. Вроде бы человеческую. Если так, то он убрался из дома поистине вовремя...

У него не было блика, и он побежал, стараясь выбраться побыстрее на свет. Лэйми надеялся, что изрядная дистанция между ними не позволит ТОМУ его догнать.

Выбежав к своему скутеру, он с облегчением перевел дух. Машина была на месте и цела... единственная на большой стоянке.