На землю с небес и дальше в лес

Рапунцель уткнулась лицом в плащ Ведьмы и замерла, безмолвная и неподвижная, охваченная облегчением и страхом. Она услышала щебет проснувшихся птиц, но не пошевелилась.

— Светает, — дребезжащим голосом произнесла Ведьма.

Рапунцель подняла голову.

Приближался конец сделки. Она задалась вопросом, удастся ли ей когда-нибудь снова покинуть башню. Рапунцель полагала, что вряд ли.

— Закрой глаза, — мягко промолвила Ведьма. — Скоро все закончится.

Рапунцель отстранилась от Ведьмы и посмотрела на нее снизу вверх. Она пыталась успокоиться, но не могла перестать дрожать.

— Не делай этого, — прошептала она, стуча зубами. — Не убивай меня.

— Я и не собиралась.

— Я уйду, — пробормотала Рапунцель. — Это подобно смерти.

Ведьма долго ее рассматривала.

— Ведьма, если ты меня любишь... если ты меня любишь...

— Закрой глаза.

Уговоры не подействовали. Слезы выступили на глазах Рапунцель, и она сквозь них глядела на Ведьму, которая в таком виде расплывалась до неузнаваемости.

— Прощай, — выдавила она дрожащим голосом.

— Никаких прощаний, — отрезала Ведьма. — Я по-прежнему с тобой.

— Но я не буду… знать тебя… — Дрожь усилилась. Рапунцель обхватила себя руками, стараясь  остановиться, но это оказалось ей не под силу. — Я не буду… больше… тебя любить...

Ведьма выглядела так, будто Рапунцель ее ударила. Она съежилась, и ее уже довольно крошечная фигура стала еще меньше.

— Мало знаешь — крепче любишь, — заявила она.

— Так не должно быть. — Рапунцель покачала головой. — Ты плохая. Я знаю, ты совершала ужасные поступки и собираешься продолжать в том же духе. — Она потянулась к Ведьме и взяла ее за руки. — Но я смотрю на тебя — и люблю. Теперь в этом гораздо больший смысл. На самом деле. Прежде такого не было.

Исхудавшая грудь Ведьмы поднялась и быстро упала.

— Пора, — заметила она.

— Подожди! Возьми сперва…

Рапунцель отпустила руки Ведьмы и сунула дрожащие пальцы в сумку на поясе, где держала свои бабки. Она выложила их на колени Ведьмы. — Вспоминай меня, — попросила она. — Я не буду помнить себя такой, какая я сейчас. А ты запомни. Не забывай меня… когда я уйду. Пожалуйста.

Солнце взошло над восточными горами. Фиолетовыми горами. Рапунцель подумала о Джеке и его сестре Тесс, насколько они окажутся в безопасности. Это была лучшая последняя мысль, которая только могла прийти. Джек будет в безопасности. Джек завершит свое путешествие.

Все остальное пошло у нее наперекосяк, но удалось совершить хотя бы одно хорошее дело.

Ведьма обхватила руками голову Рапунцель.

— Закрой глаза, — снова прохрипела она.

И Рапунцель закрыла.

Сразу нахлынули тысячи воспоминаний. Как она в первый раз расколола желудь-для-всего, впервые ощутила падающий снег, учуяла запах походного костра, потрогала липкую кожу Принца-лягушонка, увидела волосы Перл, пожалела крыло Мудрейшей, услышала смех Джека…

Кончики пальцев Ведьмы прикоснулись к ее вискам.

Глава 22

Рапунцель казалось, что она снова с головой в реке. Только на сей раз ей не выплыть. Мысли были только о Джеке. Если она его помнит, значит, еще ничего не произошло. Но еще мгновение, и он забудется. Через минуту… секунду…

Рапунцель затряслась еще сильнее. С ее губ сорвался тихий стон. Почему Ведьма медлит? Мучительно ждать, когда это наконец случится…

Вдруг нечто легкое и теплое коснулось лба Рапунцель — и исчезло.

«Поцелуй», — словно в тумане поняла она.

— Я отпускаю тебя, — раздался дребезжащий голос Ведьмы, и пальцы ее соскользнули с висков воспитанницы.

Рапунцель открыла глаза. Ведьма свернулась в кресле. В бледном утреннем свете отчетливо были видны бороздки на ее сморщившимся лице. На голове остались редкие клочки седых волос. Глаза были закрыты, сжатые в кулаки руки покоились на коленях.

— Ведьма? — неуверенно позвала Рапунцель.

— Иди, — раздалось в ответ.

— Иди? — повторила Рапунцель. В розовых лучах рассвета все, казалось, двигалось. Вертелось. — Иди? Ты отпускаешь меня…

Глаза Ведьмы распахнулись. Они сверкали.

— Не забывай меня, — сумела выдавить она и, сделав неглубокий дребезжащий вдох, снова закрыла глаза.

— О Ведьма... — Зарыдав от счастья, Рапунцель бросилась ее обнимать. Сквозь слезы она едва могла говорить: — Ведьма… Ведьма… Я знала… Я говорила им…

— Ты должна идти. — Ведьма коснулась волос Рапунцель, потом рука ее упала.

— Нет, я не оставлю тебя! — воскликнула Рапунцель, орошая слезами плечо Ведьмы. — Я останусь! Останусь, потому что хочу остаться! Я не хочу, чтобы ты умирала. Не хочу, чтобы ты попала в Гегууль. Я не дам тебе туда попасть!

— Твое кольцо, — выдохнула та. — Одежда. Мне от них больно.

Рапунцель отпрянула. Она и забыла, сколь сильно ее опутывала магия фей. Выпустив Ведьму из объятий, Рапунцель встала.

— Мне нужно поесть, — сказала Ведьма, поморщилась и словно бы постарела еще на десяток лет. Глаза ее помутнели. — В лесах к западу отсюда растет дикая голубика. Не соберешь ли ты ягодок для меня?

— Нет, не могу! Я боюсь, что ты умрешь!

Ведьма едва заметно улыбнулась уголком опустившихся губ.

— Я не умру. Это я могу пообещать точно. Но ты должна поспешить… Я голодна. Прошу, Рапунцель. Если ты меня любишь.

Рапунцель медлила.