На жёлтый свет. Игнорируя правила

Старик, который вечно торчал на углу улицы и получал от отца порции табака "на пробу", заставил меня подняться и помочь ему отнести тело к парку. Там углубили воронку от упавшего снаряда для того, чтобы похоронить соседей и близких. Запах разложения стал заметен уже на второй день. Сладковатый и назойливый, он забивался в ноздри и привлекал подвальных крыс. Они ещё побаивались живых, но не тех, кто был мёртв. Многие раненные и потерянные сидели на тротуаре и ждали помощи. Надеялись на правительство и какую-то "организацию объединения". Мой помощник лишь покачивал головой и уверял, что мы должны сами позаботиться о себе. И начать с того, чтобы не допустить болезней, порождённых смертью.

Кем я была, чтобы спорить с ним?

— Помогай, Летка. У меня и сил-то почти не осталось, — прикрикнул сосед и я подчинилась. Мне нужно было похоронить отца.

Мы сбросили его в яму, освободив связанные руки. Поверх него скатилось следующее тело. Потом ещё одно. И ещё.

Наверно, я осталась бы там на краю. Или упала следом, надышавшись смрадом. Но крепкая ладонь старика дернула меня назад.

— Потом реветь будешь. У нас ещё дела.

Он был прав.

Под завалами оставалась мать.

****

Проснувшись, я зажала рот ладонью, чтобы привычно не закричать. Сегодня мне никак было нельзя разделить эту боль с другим человеком. Она принадлежала только мне. Дымом проклятья, память подбрасывала мне в кошмарах детали былого. То, что в реальности, я не могла бы вспомнить сама. То, что я приказала себе забыть. У меня почти получилось.

Спустив ноги на пол, я тихонько поднялась и направилась из комнаты. В коридоре было тихо. Из-за соседней двери не доносилось ни звука. Конечно же, Виктор спал. Хорошо, что я его не разбудила. Или не очень хорошо.

Спустившись по лестнице, я прошла через гостиную и оказалась на кухне. В темноте, она казалась не такой уютной. Или дело было в отсутствии компании. Раздумывать об этом я решила позже. Сейчас мне хотелось холодной воды.

Открыв холодильник, взяла минералку и вынула из морозилки подставку со льдом. Поставила всё на стол и потянулась закрыть дверцу.

Краем глаза, успела заметить движение и резко подалась назад, смахнув всё со стола.

— Вик! — закричала испуганно и шагнула в сторону, наступив на что-то хрустящее.

— Милая, это ж я, — из тьмы вынырнул Булатный. — Ну, прости. Просто спустился покурить…

— Это ты, — от облегчения и обиды всхлипнула. — А курить вредно. Тебе бросить надо. Обязательно.

— Не шевелись, — заметив стекло на полу, приказал Виктор.

— Кажется, я уже… — под пальцем на полу растекалась кровь.

— Вот ведь… — пробормотав что-то похожее на молитву, он осторожно подошёл, подхватил меня за талию и усадил на стол.

Мне удалось одернуть задравшуюся футболку, позаимствованную у Булатного для сна. Виктор гулко сглотнул и стянул с себя майку.

— Оставайся на месте.

Он наклонился, собрав тканью устроенный мною беспорядок, закрыл холодильник и включил светильник над разделочным столом. Комнату залило мягким приглушенным светом. В нём Булатный смотрелся особенно соблазнительно. Вот я смогла удовлетворить своё любопытство. На его груди была татуировка из линий, образующих лисицу. Они перетекали хвостом на бок и на спину. Хотелось очертить рисунок пальцем… губами.

— Больно? — вопрос разрушил созерцательную нирвану.

— Не особо.

— Давай посмотрю.

И тут он разметал окончательно руины моего самообладания. Мужчина встал передо мной на колени и бережно поместил раненную стопу на ладони.

— Такая хрупкая, — пробормотал он, будто про себя и раскрыл коробочку с красным крестом на крышке. — Хорошо, что есть аптечка.

Взяв со стола оставшийся кубик льда, он обвел им ранку, смывая кровь, и осторожно обвёл пальцем.

— Стекла нет. В ранке оно не осталось, — он подарил мне солнечную улыбку. — Потерпи, Ники.

Спиртовая салфетка жгла кожу, но вполне терпимо. Затем на палец был приклеен пластырь. Несмотря на дискомфорт в ранке, каждое касание Виктора, заставляло меня замирать от удовольствия. Хорошо, что он был занят порезом и не смотрел на меня.

Внезапно, мужчина обхватил мою лодыжку и потёрся об неё щекой. От шока я перестала дышать. Он коснулся губами кожи и произнёс отчетливо, хоть и негромко:

— Я знаю, что не должен это делать.

— Разве? — вырвалось у меня раньше, чем я смогла подумать.

Булатный поднял на меня тёмные глаза. Они тянули меня в себя, лишали страха и здравого смысла. Сильные пальцы, скользили под коленом, лаская нежную кожу, рисуя замысловатые узоры, поднимаясь всё выше.

— Ты так на меня смотришь, будто разрешаешь сделать с собой всё, что я хочу…

От чувственного обещания, я задышала чаще и облизнула пересохшие губы.

За всю недолгую жизнь у меня было не так уж много мужчин, но я не была наивной и понимала, что вряд ли когда-нибудь испытаю такие же эмоции, как к этому мужчине. Он что-то сломал внутри меня. Обесточил. Или напротив, включил рубильник, заставив пылать от страсти.

— Хочу знать, что ты можешь со мной сделать, — я решила, что думать буду в другой раз. — Хочу, чтобы ты сделал со мной то, что хочешь…

— Хороший ответ.

Глава 42