На живца

— Ах да. Это все твои дурацкие принципы. Ты — слюнтяй!

Я стоял на своем:

— Не желаю пачкаться, и все.

Я нагнулся и взял Кэти за руку.

— Вставай, — сказал я. — Сядь на стул. Мы не обидим тебя.

Я подтолкнул ее к стулу. Потом зашел в ванную, намочил полотенце холодной водой, отжал и отнес Кэти, чтобы она могла вытереть лицо.

Хоук делал вид, что его тошнит от этой сцены. Налив стакан вина, я подал его со словами:

— Выпей, — и добавил: — Соберись. Не дергайся. У нас уйма времени. Когда ты будешь готова, мы обо всем поговорим. Договорились?

Она согласно кивнула.

Хоук напомнил:

— Ты не забыл, что именно она участвовала в покушении, когда бомба разнесла на куски женщину и двух малолеток? Еще хочу напомнить, что она выслеживала тебя в Лондонском зоопарке, чтобы показать твою задницу своим приятелям. А может, ты забыл, как она преспокойно стояла в той квартире в Копенгагене, когда ее любовник приговорил тебя к смерти? Ты вообще помнишь, кто она такая?

— Мне все равно, кто она такая, — прервал я его тираду. — Меня больше интересует собственный имидж.

— Когда-нибудь тебя точно пришьют, малыш.

— И все равно мы поступим так, как я считаю нужным, Хоук.

— Ты платишь деньги, следовательно, ты заказываешь музыку. — Он натянул рубашку.

Мы доели остатки затянувшегося за полночь ужина в полной тишине.

— Итак, Кэти. Кстати, это твое настоящее имя?

— Одно из имен.

— Знаешь, я привык думать о тебе, называя именно этим именем, поэтому оставим его.

Она согласилась. Глаза ее покраснели, но слезы уже высохли. Она резко отбросила напряженность и обмякла и внешне, и внутренне.

— Расскажи мне о себе и своей группе, Кэти.

— Я вам ничего не скажу.

— Почему? Перед кем ты должна сохранять тайну? Кому ты так верна?

Она упрямо смотрела вниз.

— Расскажи мне о себе и членах своей группы.

— Это группа Пауля.

— С какой целью она была создана?

— С целью оставить Африку континентом для белой расы.

Хоук фыркнул.

— Оставить, — повторил я.

— Белые должны держать власть в своих руках. Нельзя позволить черным уничтожить достижения цивилизации, которых добились там белые, — она не смотрела на Хоука.

— И каким же образом эти цели связаны со взрывом и убийством людей в лондонском ресторане?

— Британцы вели неправильную политику в отношении Родезии и Южной Африки. Это им в наказание.

Хоук встал и подошел к окну. Он смотрел на улицу и насвистывал один из своих любимых блюзов.

— Чем вы занимались в Англии?

— Формированием английской организации. Меня Пауль послал туда.

— Какая-нибудь связь с ирландскими группировками?

— Нет.

— А попытки были?

— Да.

— Я знаю, что они занимаются только проблемами, касающимися Ирландии. Лелеют свою ненависть к Англии и не тратятся попусту. Сколько членов вашей организации осталось в Англии? — был мой следующий вопрос.

— Нисколько. Вы ликвидировали там всех наших.

— И собираемся отправить туда же всех остальных, — раздался голос Хоука, стоявшего у окна.

Кэти посмотрела в его сторону.

— Зачем слиняла в Копенгаген?

— Не понимаю.

— Почему ты отправилась из Лондона именно в Данию?

— Пауль был там в тот момент.

— Чем же он занимался?

— Иногда он там просто живет. У него много адресов, и это один из них.

— Имеешь в виду квартиру на Калверстраат?

— Да.

— Это ты заметила слежку?

— Нет. Пауль. Он очень осторожен.

Я посмотрел на Хоука. Тот понял немой вопрос:

— Мастер. Я его не заметил.

— Ну и?..

— Он позвонил мне и приказал никуда не выходить. А сам следил за вами, пока вы следили за мной. Когда вы ушли вечером к себе, он пришел на квартиру.

— Когда это было?

— Вчера.

— И вы покинули эту квартиру?

— Да, отправились к Паулю.

— А сегодня, пока мы крутились около пустого дома, он привез тебя и двух смертников сюда?

— Да, Мило и Энтони. Они думали, что мы готовим новую засаду. Вообще-то и я так думала.

— Но когда вы пришли, Пауль пустил Мило и Энтони в расход?

— Что? Я не поняла...

— Пауль застрелил этих двоих?

— Пауль и еще один человек по имени Закари. Пауль сказал, что пришло время для искупительной жертвы. После этого он связал меня, заклеил мне рот лентой и оставил вам на расправу. При этом добавил, что сожалеет.

— Какой у него адрес?

— Это уже не имеет никакого значения. Их там нет.

— Говори.

— Квартира на Принпенграхт. — Она назвала нам номер дома. Я взглянул на Хоука.

Он все понял, сунул обрез в наплечную кобуру, надел пиджак и вышел. Вообще-то Хоуку обрез требовался гораздо меньше, чем большинству людей.

— Каковы планы Пауля?

— Не знаю.

— Ну хоть что-то ты должна знать. Еще до вчерашнего дня ты была его возлюбленной.

Ее глаза наполнились слезами.

— Теперь ты должна привыкнуть к мысли, что любовь кончилась.

Она со вздохом кивнула.

— Итак, неужели, будучи до вчерашнего дня его любовницей, ты не была посвящена в его планы?

— Он заранее ни о чем не рассказывал. Как только дело было подготовлено, он сообщал нам, что каждый должен делать, но не более того.

— Значит, вы были не в курсе, что произойдет завтра?

— Я не совсем понимаю.

— Вы не знали, что вам предстоит на следующий день?

— Да.

— А почему ты думаешь, что его сейчас нет на Принценграхт?

— Когда твой черный напарник явится туда, там будет пусто.