На зло всем законам (СИ)

— Ты бы на простака не повелась. Да и характер у тебя тяжёлый. Так что делаю выводы — послала ты его, а теперь жалеешь. Но ты не опускай руки — научишься принимать его таким, какой он есть. Опыт — дело наживное, не хитрое. Ты девочка способная. Сейчас у тебя дочка рядом. А потом… когда она замуж выскочит, с чем останешься? Кошку заведёшь?

Вот зачем на больную мозоль давить? Сама знаю. Много раз об этом думала. Одиночество — это не моё. Я от него сдохну. Но гордость, чтоб её…

— Да хоть и кошку. Нервы не треплет, мозг не выносит.

— Ску-у-у-ка… сама же завоешь.

— Не могу я так, Нин. У меня принципы.

— Держась за свои принципы, рискуешь в старости остаться только с ними. Оно тебе надо? — Забирает бокал с кофе и выходит.

Вот умеет Нинка разворошить рой ненужных мыслей и свалить по-тихому. Вновь прокручиваю день, когда Лёва ушёл. Ну права же была? Где моя ошибка?

Одна неделя сменяет другую. А тоска по Лёве неизменно сидит внутри и подзуживает.

Вот хорошо же жила до его появления? Ни в ком не нуждалась. Чёртов аппендицит!

Зависеть от другого человека — это слабость. А что делает жизнь со слабаками? Правильно, жизнь их учит. И порой уроки у неё самые жестокие.

Оформляю очередной иск. На телефон приходит смс. Читаю.

«Уважаемая Ирина, это Антонина, жена Макса. На прошлой неделе у нас гостила ваша дочь Елена. А так как мы достаточно потратились на свадьбу, я думаю, будет честно, если вы возьмёте на себя затраты на вашу девочку».

А дальше длинный список продуктов, счёт за жильё, чеки за покупку каких-то личных вещей и даже за бензин.

Подпираю щёку рукой, офигивая от прочитанного.

А ничего, что она дочь её мужа? Как бы я не одна её родила. Там двое участвовали.

Хм… Макс нашёл-таки свою вторую скупердяйскую половинку.

Но злиться на него, сил не осталось. Ему просто нет места в моём настоящем. Вот и жена его тоже пусть остаётся там, за бортом.

Наглость — это, конечно, счастье, но недолгое.

Новоиспечённая Морозова, видимо, ещё не оценила, на кого нарывается. Придется объяснить доступным для человека языком.

И мои мышцы сводит от улыбки, которая сама собой расплывается на моих губах. Если бы меня видели со стороны, назвали бы её хищной…

Ну не получается из меня хорошей зайки. Вперёд прёт наглая рысь…

Составляю на компьютере табличку неоплаченных за девять лет алиментов, размещаю её на официальном бланке с пугающими юридическими фразами. Нахожу в интернете печать похожую на печать нотариуса с гербом России и даже с именем нотариуса В.Н.Ебенько, и с мелким-мелким шрифтом по кругу: «Сообщество с неограниченными возможностями! Да будет так!»

Распечатываю на цветном принтере. Расписываюсь. Сканирую, скидывая на смартфон, и отправляю новой жене Морозова с припиской: «Будет честно, Антонина, если вы как законная жена Морозова Максима Фёдоровича разделите долги своего мужа! Но если что, наши судебные приставы знают, где вас искать! Не беспокойтесь!»

Спустя десять минут сообщение от новой Морозовой исчезает! Удалила и у себя, и у меня. Какая понятливая женщина. Но скрин я себе сохранила. Для общения с бывшим пригодится. Юрист во мне на автомате сохраняет все возможные доказательства.

Как приятно, когда ты уже никому ничего не должна. И даже настроение поднимается.

Удаляю весь чат. От такого мусора надо избавляться сразу.

Вечером приходит ещё одно смс от Макса: «Ир, хочу на выходные забрать Лену к нам».

Очень любопытно. А как же траты?

Отправляю ответ: «Я её спрошу».

Снова от Макса: «Спасибо. А то мне она не отвечает».

А вот это уже странно…

Доделываю работу и спешу домой.

Как только с танцев приходит Ленусик, усаживаю её за стол и начинаю непростой разговор.

— Ленусь, папа мне написал. Приглашает тебя на выходные в гости. Поедешь?

А дочь начинает прятать от меня взгляд, бегая глазами по кухне.

— А у меня реферат. Я не смогу.

И ведь вижу, что врёт. Меня переворачивает. Между нами никогда не было секретов.

— Хорошая моя, давай-ка на чистоту. Что там в поездке произошло?

Беру её за руку и слегка сжимаю.

Ленусик долго смотрит на наши сцепленные ладони и не решается начать рассказ. А потом её как прорывает.

— Его Тоня только и делала, что цеплялась ко мне со всякими замечаниями. То одета я не так, то сижу не так, то вилку держу неправильно. А когда в кафе я не доела блюдо, она мне высказала, какая я расточительная, и что так я могу вести себя со своей матерью, которая не научила меня бережно относиться к деньгам, а у них совсем другие правила. А папа рядом сидел и поддакивал. Даже слова не сказал в мою защиту. А я просто нервничала. От постоянных нападок кусок в горло не лез.

Мдаа… Макс как был тюфяком, так им и остался. Непонятно, зачем им только опять моя девочка понадобилась. И почти сразу после нашей переписки с его женой.

Беру телефон и отписываю бывшему: «Ленусик не может. У неё реферат».

Ранимость дочери мне всегда нравилась. Она совсем из другого теста. Не такая грубая, как я. Лучше. Добрее. Чище. Наивнее. И в этом нет ничего плохого. Вот только другие могут задеть очень глубоко.

А с Максом я поговорю. Обязательно поговорю.